– Так что там за история? – поинтересовалась я, послушно делая крупный глоток.
– Вряд ли название «Black Ivory» тебе о чем-то говорит, поэтому поясню поподробнее. Это один из самых дорогих сортов кофе, тысяча сто долларов за килограмм, а все из-за определенных трудностей с производством. Видишь, как я тебя балую? – лучезарно улыбнувшись, похвастался он своей щедростью. – Так вот, переходим к самой интересной части моего небольшого экскурса. Кстати, сколько там у тебя осталось? Ух ты, почти все выпила? Умница моя. Опять я отвлекся. Заметила, что вкус этого кофе куда мягче остальных? Желудочная кислота слонов разрушает белок, заставляющий напиток горчить, и умельцы из Таиланда нашли этому применение. Все кофейные зерна скармливают несчастным животинкам, и через тридцать часов, кхгм, на выходе мы получаем высококачественный продукт, который ты сейчас с таким удовольствием поглощала.
Интересно, долго ли я буду обливать несчастного ангела кофе? Хотя если в первый раз это было совершенно случайно, то сейчас «фонтан» был вполне спланированной местью. Ну или не совсем. В любом случае, любопытные сведения о том, что кофейные зерна, из которых был сварен мой напиток, побывали в кишечнике слонов, а потом их достали из испражнений, спровоцировали этот поток, а посему вся вина с меня снимается.
– Черт возьми, Изабелл, сколько можно портить мои вещи? – сквозь смех произнес мужчина, отряхивая рубашку от темных брызг.
– Портить вещи?! Встречное обвинение: сколько можно надо мной издеваться?
– У меня есть еще куча времени до Рождества, так что долго, очень долго, – приблизившись, он оставил между нами непростительно маленькое расстояние, заставляя меня вновь покраснеть, смущаясь. – Кстати о Рождестве. Идем, – хватая меня за руку, небрежно бросил Гейб, потянув к выходу.
– Эй, ковбой, попридержи коней! Во-первых, мы договорились на суточный отпуск, а во-вторых, я все еще в пижаме, а на улице зима полным ходом, если ты еще не заметил! – запротестовала я, пытаясь вырваться из цепкой хватки мужчины. Глубоко вздохнув, тот резко остановился, из-за чего я тут же на него налетела, не успев затормозить. Раздался щелчок пальцев, и пижама, словно по волшебству, сменилась лосинами и теплой вязаной туникой, а вместо уютных тапочек появились зимние сапожки. Если бы я так на работу в свое время собиралась, то выговоров за опоздание было бы куда меньше.
– Леди и джентльмены, экипаж рад вас приветствовать на борту «Архангел Эйрлайнс»! Закройте глаза и пристегните ремни, следующая остановка пока что останется в секрете, ведь так куда интереснее. Приятного полета и мягкой посадки! – смеясь, «пилот» закрыл мне глаза рукой и приобнял за талию, после чего рядом послышался странный хлопок и шум машин.
– Вот мы и на месте, сладкая, – протянул Габриэль, стоящий позади. К сожалению, я так и не увидела, где именно находится это самое «на месте», ведь мужчина не давал мне открыть глаза, закрывая их ладонью.
– Как я понимаю, руку ты не уберешь?
– Правильно понимаешь, Холмс. Если уберу – испорчу весь сюрприз. Идем, – аккуратно обняв меня за талию, архангел медленно двинулся вперед, пропустив меня перед собой, постоянно поддерживая. Под ногами раздавался приятный хруст снега, звук которого я уже успела позабыть за эти несколько дней сумасшествия вдали от дома. Морозный воздух приятно обжигал щеки и нос, наконец-то я чувствовала на себе сиплое дыхание декабря. Несколько минут мы молча плутали по витиеватым тропинкам где-то вдали от городского шума, вокруг не было ни единого звука, кроме тихого шепота ветра.
– Все, принцесса, можешь открывать глаза, – мягко улыбаясь, мужчина отвел руки, давая мне возможность наконец увидеть картину происходящего, а не догадываться обо всем по звукам.
– О Господи, – прошептала я, пытаясь сдержать отчетливо проявляющуюся улыбку. – Это же…
– Да-да, это лошади, даже белые и целых две, – торопливо произнес архангел, подталкивая меня к этим прелестным созданиям. – Хватит любоваться, я кататься хочу!
– Да подожди ты, – прошептала я, медленно подходя к одной из лошадей, той, что была немного ниже второй. Осторожно, с левой стороны, как меня учил отец в далеком детстве, которое не хватает сил забыть. Добрые, немного печальные, но такие огромные глаза доверчиво смотрели на меня, изредка подрагивая от внезапно нагрянувшего дуновения ветра. Немного выждав, я решилась прикоснуться одними только кончиками пальцев к белоснежной гриве кобылы, а затем и провести ладонью по ее шее, немного осмелев. Лошадь довольно фыркнула, ласково уткнувшись мордой в мою руку, словно прося, чтобы ее погладили. Восторженно улыбнувшись, я послушно потрепала кобылу по загривку, но вскоре эту идиллию прервал порядком соскучившийся Габриэль:
– Девушки, мы вам не мешаем? Значит, с Афиной ты и нежная, и заботливая, а как я что-то сделаю, так все, Третья Мировая в самом разгаре, – шутливо обиделся он, беря второго коня за поводья. – Идем, Гладиатор, нам тут не рады.
– Рады, рады, только прекрати истерики, – засмеялась я, успокаивающе похлопав обиженного по плечу. – Ты поможешь мне сесть в седло?
– Еще спрашиваешь! С твоей-то врожденной ловкостью и грацией мне бы следовало тебя вообще веревками привязать к коню, чтобы был хоть незначительный шанс сохранить твои конечности в относительной целостности, – ухмыльнулся архангел, но, тем не менее, бережно подсадил меня на лошадь, предварительно проверив седло. – Ты когда-нибудь ездила раньше?
– Да. Пятнадцать лет назад, если не больше. Черт возьми, пятнадцать лет, – задумчиво протянула я, начиная опасное погружение в воспоминания. – Хм, чувствую себя дряблой старушкой.
– Ты и есть старушка. Сварливая старушка, которая вечно хочет безвылазно сидеть дома и спать, – продолжал подкалывать меня мужчина, надеясь хоть как-то растормошить, но я пропустила его слова мимо ушей. – Эй, Иззи?
– Я в порядке, просто… Не знаю, что «просто», все хорошо, – отмахнулась я, посылая кобылу шагом, надеясь в процессе езды вспомнить все уроки отца. Так, главное не вспоминать родителей и счастливое детство, иначе разревусь прямо посреди леса, куда меня закинули. Раздраженно вздохнув, Габриэль направил своего коня вслед.
– Так, я не понял: тут рядом принц на белом коне, мечта всех барышень и просто идеал, а ты вот так вот нагло уезжаешь? Винтер, меня поражает твоя логика!
– Уймись уже, идеал и мечта всех барышень! – улыбнулась я, пытаясь справиться с лошадью, оказавшейся куда более строптивой, чем могло показаться на первый взгляд. – Давно вот хотела спросить: ты всегда такой сумасброд, или случаются на этой земле особые праздники?
– Случаются, еще как случаются. Даже мне иногда хочется побыть серьезным, – коротко ответил мужчина. К моему удивлению, без тени насмешки и сарказма.
– И увижу ли я такого Габриэля хоть раз за оставшуюся недолгую жизнь? – поинтересовалась я, украдкой глядя на собеседника, который неожиданно стал слишком сосредоточенным и, кажется… нервничал?
– За столько лет у тебя еще будет шанс застать это событие.
– Лет? – я нервно скривилась в жалком подобии ухмылки. – Ты все же уверен, что сможешь перекроить все мои жизненные позиции и приоритеты?
– Да, уверен, – жестко ответил архангел, обогнав мою кобылу и преграждая ей дорогу своим Гладиатором. – Да ты можешь хоть на секунду остановиться или нет?! Сколько можно прятаться и уходить от разговора, Изабелл? Мы ведь должны поговорить, должны, – смягчившись, сказал он, глядя мне прямо в глаза. Что-то глубоко внутри меня сжалось в тугой комок, мешая нормально вздохнуть, а сердце ёкнуло от такого пристального взгляда.
– По-моему, нам не о чем говорить, все и так замечательно, – выпалила я, стыдливо пряча глаза. Хотела пустить Афину рысью, лишь бы избежать этого прожигающего взгляда, но Фокусник вновь остановил меня, не дав уйти.
– Нет, Изабелл, совсем не замечательно. Объясни мне одну вещь: почему ты не ценишь все то, что я для тебя делаю? Ты воспринимаешь это как должное, будто никак иначе и быть не может, будто я это делаю по принуждению. А это даже для архангелов тяжело – не получать отдачи.