– Какая, по-твоему, должна быть отдача? Мне нужно было в первый же день плюнуть на все и сказать: «А, к черту все принципы и убеждения, зачем они, если человек, которого я почти не знаю, попросил не кончать жизнь самоубийством?». Так ты думаешь, верно? – начала заводиться я, раздраженная очередным спором с Гейбом.
– Нет, согласиться не с человеком, которого ты почти не знаешь, а с чуть ли не единственным человеком, которому ты небезразлична! – не выдержав, выкрикнул он, но сразу же постарался взять себя в руки. – Послушай, я понимаю, у тебя было тяжелое детство и непростая жизнь после смерти родителей, но это не повод опускать занавес. Всегда будут те, кто полюбит тебя настоящую, нужно просто это вовремя заметить, Иззи, – подведя коня вплотную, ангел взял меня за руку, – Я люблю тебя и буду рядом, слышишь? Ты просто должна подпустить меня немного ближе. Просто позволить спасти тебя от призраков твоего же прошлого.
========== Шестая маленькая радость: смена обстановки или От ненависти до любви всего один сервиз ==========
– Все. Хэппи-энд, титры, конец фильма, кончай бросаться попкорном, туши свет, опускай занавес. Что-то меня понесло не туда… Если быть краткой, я замерзла и хочу домой, – устало сказала я, стуча зубами. Конная прогулка, конечно, отличная идея, но не в конце декабря, да еще и под темно-серыми тучами, обещающими усиление снегопада.
– Ого, ты обращаешься ко мне? Я уже отвык за эти полтора часа молчания, во время которых ты предпочитала общаться со своей лошадью, – недовольно проворчал Габриэль, даже не взглянув на меня.
– Значит, ты отрицаешь тот факт, что человеку надо иногда побыть наедине со своими мыслями? – с вызовом спросила я, выбираясь из седла. Ситуация начинала нервировать, хоть я целиком и полностью осознавала свою вину.
– Нет, не отрицаю, – заявил мужчина, резко останавливая коня, – Но было бы неплохо, если бы ты предупреждала о своих намерениях заранее, а не просто посылала свою лошадь в галоп, прячась от меня в лесу! Я же гнался за тобой минут двадцать, не меньше, а что потом? Ты просто игнорировала мое присутствие. Браво!
Я чувствовала, что эта перепалка с бешеной скоростью перерастает в скандал, что было явно нежелательным развитием событий. Гейб впервые повысил на меня голос всерьез, и из-за этого в груди появилось странное щемящее чувство, а в горле встал пресловутый комок, мешающий дышать, и я… Я просто расплакалась.
– Иззи, не надо. Только не слезы, слышишь меня? – раздраженно вздохнув, запричитал архангел. – О Господи!
Проворно соскочив со своего коня, он несмело подошел ко мне, глядя прямо в глаза. Заметив такую реакцию на мой плач, я лишь сильнее разревелась, то и дело всхлипывая. Обреченно вздохнув, Габриэль притянул меня к себе, обнимая за плечи.
– Ну-ну, только не нужно плакать, девочка моя. Все хорошо, я не злюсь на тебя, правда, – зашептал он, ласково поглаживая меня по волосам, в которых запутались хлопья белого пушистого снега.
– Прости меня, я веду себя, как неблагодарная тварь. Ты столько всего делаешь ради меня, превращаешь каждый день в настоящую сказку, а я постоянно закатываю истерики и ворочу нос. Гейб, прости, пожалуйста, – тихонько проговорила я, крепче прижимаясь к мужчине и утыкаясь носом ему в плечо, из-за чего слова слышались довольно неразборчиво.
– Ну хватит разводить влажность, Иззи. Я не переношу женские слезы, так что успокаивайся, все в полном порядке, – продолжал приводить меня в чувство архангел, лишь крепче прижимая к себе.
– Ты точно больше не злишься на меня? – шмыгнула носом я, поднимая полные слез глаза. От мороза их щипало, из-за чего мне приходилось часто моргать, по-детски хлопая ресницами.
– Точно-точно, – утешил меня Габриэль, взяв мое лицо в ладони. От такой близости я почувствовала привычный жар в области щек и мысленно трижды прокляла тонкую кожу, на которой постоянно проявляется столь ненавистный румянец. – Идем домой, Изабелл, ты совсем замерзла, – проговорил мужчина, коснувшись моего носа, который, казалось, вот-вот покроется ледяной коркой.
Молча кивнув, я отвернулась, стараясь сдержать победную улыбку. Да уж, все-таки драматический кружок в старшей школе принес свои плоды: хоть Голливуд мне и не светит, но вовремя расплакаться я могу. Вот она, женская сила – слезы берут не только земных мужчин, но и довольно умудренных тысячелетним опытом архангелов.
Бережно проведя ладонью по моей щеке, Габриэль едва ощутимо прикоснулся пальцами к моему лбу, свободной рукой крепко держа за плечо.
Как только зрение пришло в норму и исчезли блики, постоянно возникающие после вспышки света, я увидела нечто, что заставило меня открыть рот, пытаясь выдавить из себя хоть слово, но эти попытки не увенчались успехом из-за нарастающего ощущения гнетущей безысходности. Квартира напоминала поле битвы спартанцев и инопланетян, которую явно разруливал Доктор, никогда не заботящийся о сохранности предметов интерьера: под аккомпанемент размеренного стука капель воды о плиточное покрытие я любовалась любимым старым диванчиком, обивка которого теперь напоминала бахрому, осколками рамочек с фотографиями, некогда висящих на стене гостиной, и огромным сырым пятном на потолке, которое лишний раз свидетельствовало о небрежности и безответственности молодой парочки, живущей этажом выше. Видимо, им надоело измываться над многострадальной кроватью, что и послужило перемещением дислокации их постоянных игрищ в ванную. Даже непонятно, какое чувство доминировало во мне в тот момент – раздражение из-за порчи имущества или же банальная зависть.
– Можешь натравить на меня небесный Гринпис, но это животное сейчас поменяет свое агрегатное состояние на прожаренное, – прошипела я, свирепо глядя на котенка, невинно разглядывающего меня, возлегая на горке конфетти, старательно сделанного из моих любимых обоев.
– Милая, не кипятись, – мягко улыбаясь, начал Гейб, успокаивающе притянув меня к себе за талию. И фраза, и фамильярное движение окончательно сорвали предохранители моей нервной системы, и теперь я была на самой грани психоза.
– Моя квартира похожа на руины Древнего Рима, а ты просишь не кипятиться? – наигранно спокойно спросила я, медленно поворачивая голову в сторону архангела. – Конечно, я не должна кипятиться, ведь это маленькое чудовище всего лишь превратило мой уютный островок Эдема в настоящее Чистилище, а эти помешанные на сексе ироды еще и добавили немного свежести в интерьер. Действительно, я должна быть благодарна судьбе за этот щедрый подарок!
Прошептав «истеричка», Габриэль чмокнул меня в нос и резко сдвинул шапку вниз, закрывая мне весь обзор, за что и получил меткий подзатыльник в нос.
– Лично я не понимаю твоего настроения. Ну испоганили тебе этот допотопный ремонт, что ж теперь, вешаться что ли? – начал проповедовать мужчина с видом настоящего гуру дизайна, – За чем ты собираешься скучать? За диваном, который наверняка старше меня, или за люстрой а-ля Техасское ранчо девятнадцатого века?
– А с люстрой-то что? – испуганно спросила я, поднимая округлившиеся глаза на потолок. Ну да, со светильником все было в порядке, жаль, что явно не в моей квартире, – Куда ты ее транспортировал, чертов грузчик?!
– Ей уже давно пора на покой, Изабелл, – примирительно сказал Гейб, словно невзначай пятясь назад. Разумно с его стороны, учитывая мое состояние.
– Господи, – прошептала я, закрывая лицо ладонями, – за что мне это наказание? – застыв в такой позе на несколько минут, я впала в тяжкие думы о своей не менее тяжкой судьбе, но потом все же вернулась в реальность и спросила у мужчины, не отрывая рук от лица:
– И что ты собираешься делать как человек с нездоровым оптимизмом?
– Как «что»? Ремонт!
– Ты что, рехнулся? – обалдевшим голосом спросила я, округлившимися глазами глядя на мужчину. Перспектива стать маляром-штукатуром меня не очень вдохновляла, тем более сейчас, сразу после выматывающей конной прогулки. – А ты случайно не можешь просто щелкнуть пальцами, станцевать ритуальный танец или прочитать заклинание, чтобы все само отремонтировалось?
– Случайно не могу, – убил мою последнюю надежду Габриэль, категорично качнув головой, – Поверь, Изабелл, гордость за выполненную работу перевесит твою лень и брезгливость.