Проклиная всех и вся, Йеста со злобой выдвинула ящик, не вставая с кровати, и выудила оттуда белый конверт, что когда-то дал ей Зереф. Раньше он был запечатан, но сейчас, когда он оказался в руках у девушки, печать исчезла, а трель сразу же прекратилась. Она достала из конверта черную карточку, припоминая, что внутри должно быть приглашение куда-то там для чего-то там. Действительно, судя по появившемуся тексту, ее глубокоуважаемый император хотел видеть ее и остальных в каком-то там Зале.
— Серьезно? И ради этого нужно было поднимать меня в такую рань? Серьезно, блин?! — Валькирия прислонила ладонь к заспанному лицу и громко и тяжело вздохнула. — Отличное начало дня, ничего не скажешь. Черт.
***
Будучи выросшим в гильдии убийц, которая воспитала в нем пунктуальность и способность жить по расписанию, Якоб всегда вставал раньше, чем его товарищи. Так что звон, исходивший от конверта, не сумел застать мужчину врасплох. Он всегда хранил письмо в ящике письменного стола, так как получил его от императора. И хотя в тот раз он не стал задавать лишних вопросов касаемо его предназначения, он понимал, что просто так Его Величество не стал бы его ему давать.
Когда печать исчезла, а исходящий от нее звук прекратился, Лессио смог наконец увидеть содержимое конверта. Прочтя написанное на лежащей внутри карточке, он бросил взгляд на настенные часы.
— Половина девятого. Император заранее позаботился о том, чтобы все успели вовремя и никто не опоздал. Вероятно, понимал, что многие из его Щитов постоянно будут спать до обеда. Умно, ничего не скажешь. Должно быть, большинство сейчас в гневе, — Якоб беззлобно усмехнулся и покачал головой. Многие из его товарищей были еще детьми (если сравнивать с ним, разумеется). Они не жили по расписанию, не умели планировать свое время, из-за чего их режим был сбит. Но когда-нибудь они обязательно поймут, что точность — вежливость королей и долг их подданных, и быть пунктуальным очень полезно.
***
Найнхарт любил поспать. Очень любил. А после пробуждения он мог еще долго нежиться в кровати. Что уж говорить, сказывались привычки, выработанные за долгую жизнь под родительским крылом в отчем имении. Беззаботное время тогда у него было. А что же сейчас? Да, он по-прежнему окружен слугами (пускай и не своими) и по-прежнему живет в роскошном дворце (пускай и не своем), вот только теперь он стал взрослым и полностью самостоятельным. Однако его самостоятельности мешала инфантильность — вредная черта. Но мы не об этом.
Обычно Найнхарт просыпался ближе к десяти утра, чтобы, повалявшись в кровати, успеть встать до одиннадцати и одним из первых прийти в столовую на завтрак. А как иначе? Если бы он опаздывал, то ему точно не доставался бы кофе, что уж говорить о пышных оладьях с клубничным джемом, которые он попросил готовить повара специально для себя (конечно, его любезных товарищей формулировка «для себя» совсем не волновала, и они продолжали воровать их из его тарелки).
Сегодня ему пришлось встать достаточно рано именно из-за противного пиликанья, что разнеслось по его комнате. Правда, источник шума он определил сразу: конверт, уже давно выданный императором, что служил магу закладкой для книги (так бы он точно его не потерял и не забыл). Проблема была в том, что книга лежала на балконе, а балкон находился на противоположной стороне комнаты. А ведь звон так и продолжался, разлетаясь не только по спальне, но и по улице! Пришлось молодому человеку пренебречь беззаботным валянием в постели и-таки встать и пройти за письмом. Как только печать исчезла, а вместе с ней и громкий звук, он смог вытащить из него содержимое: мрачная, черная карточка с приглашением, где были обозначены время и место.
Недовольно бурча себе под нос что-то вроде «Да за кого он меня держит, я не настолько соня, чтобы меня нужно было будить так рано, бубубу», Найнхарт вернулся обратно к кровати и уже собрался упасть на нее, как вдруг к нему в голову влетела неожиданная мысль. Если уж он все равно проснулся и встал, то почему бы ему сегодня пораньше не проследовать в столовую? Тогда он прибудет на завтрак самым первым!
— Да, так и поступлю, — подумал он и, потянувшись и зевнув, отправился в ванную.
***
Брандиш никогда не проводила в постели много времени и сразу же после пробуждения отправлялась в ванную. Но водные процедуры по утрам отнимали у нее ровно столько же времени, сколько у того же Найнхарта валяние в кровати. Обычно ее будил Марин. Сегодня, в общем-то, ничего не поменялось.
— Госпожа Брандиш, — позвал парень, осторожно нависая над спящей девушкой. — Госпожа Брандиш?
— Ну чего тебе? — недовольно буркнула Мю, все-таки среагировав на тихий зов Марина, и приоткрыла один глаз. — Еще так рано… — она широко зевнула.
— Простите, что прервал ваш сон, но, кажется, это вас, — он протянул ей белый конверт, печать которого мигала, и от которого исходил противный писк.
— Что это? — спросила девушка, выхватывая конверт, и бесстрастно пронаблюдала, как эмблема Арболеса тут же исчезла вместе со звуком.
— Это вам передал господин император, когда вы летом встретились с ним на острове Караколь, — объяснил Марин. — Я сберег его, как вы и приказали, но сегодня утром он вдруг стал подавать звуковой сигнал. Я подумал, что это важно.
— …Бесит, — протянула Брандиш, прочитав содержание лежащего внутри приглашения, и откинула конверт на другую сторону кровати, а затем снова плюхнулась на подушку и накрылась одеялом с головой.
— Простите… Вы не собираетесь вставать? — уточнил волшебник, обойдя ложе, и аккуратно подобрал письмо.
— Сейчас встану. А ты иди и приготовь мне ванну, — приказала Мю.
— Слушаюсь, госпожа Брандиш, — Марин поклонился и ушел в ванную комнату.
Девушка высунулась из-под одеяла и угрюмо оглядела помещение спальни. Затем громко вздохнула и буркнула, понизив голос:
— Бесит.
***
Азир всегда ложился спать поздно, но просыпался на удивление рано, практически с первыми лучами солнца. Однако, учитывая, что сейчас стояла зима, а солнце появлялось на горизонте ближе к девяти часам, то это было не так уж и рано, по сравнению с летом, например, когда рассвет брезжит уже в пять утра, если не раньше.
Подарок в виде звенящего конверта застал мага в постели. Зарывшись в гору подушек и одеяло, он не сразу уловил трель, что разнеслась по всей комнате. Она исходила откуда-то из темного угла помещения.
Выбравшись из своего «убежища» и приоткрыв один глаз, парень зыркнул туда, где, судя по всему, располагался источник шума. Ну да, это был угол комнаты. Полдела сделано, осталось лишь подняться с кровати, дойти до нужного места и разобраться, в чем дело. Проблема в том, что этот угол был у Азира особенным, как его еще прозвали служанки дворца, «мусорным». Фантики, обертки, банки-склянки, грязная одежда и прочий хлам, включая песок, был выложен в виде огромной кучи, которая убиралась стабильно раз в неделю. Именно из нее исходил противный звук, разбудивший Рамала-младшего.
Глухо рыкнув, заспанный Король Пустыни все-таки покинул свое ложе и, сгорбившись, добрался до кучи. Не проронив ни звука, он раскидал мусор по сторонам и все-таки добрался до конверта, что когда-то давно всучил ему император. Освободив его от печати и трели, он разорвал конверт и достал содержимое — приглашение.
— Ни одного приличного слова в голове, — произнес Азир и бросил письмо обратно в кучу. Все равно сегодня в спальнях будут убирать, можно не париться по поводу раскиданных вещей.
***
Советник всегда был в работе. Даже в преддверии Нового года он только и делал, что разбирался с бумагами, отвечал на разные запросы к Его Величеству и приглашения на балы и званые обеды и все такое прочее. Иногда он даже брал документы к себе в комнату и засиживался за ними допоздна.