— Ну да, ну да. Я ж забыл, детка.. извини, не подумал.
— Мы можем пойти! Мама уехала в командировку, — быстро согласилась Яна. — Только папа дома. Пойдем вместе, и ты меня отпросишь, — она потянула его за руку.
Аркадий Семенович спросонья ничего не понимал.
— Какие индейцы? Где? В каком кинотеатре? — только и повторял он.
— Папочка, там Гойко Митич в главной роли, ну, это тот, кто всегда главного индейца играет. «Чингачгук Большой Змей», ты разве не помнишь? — Видя, что доводы не действуют и отец не понимает, о чем речь, Яна решила зайти с другого конца: — Ну, Фенимор Купер, это же твои любимые книжки!
Вмешался Роберт. Он стоял за спиной у папы и с остервенением показывал на часы.
— Аркадий Семенович, мы только в кино, и после сеанса я сразу же приведу Яну домой.
— Как хоть фильм называется? — наконец-то спросил отец.
— «Апачи», — хором ответили Роберт и Яна.
Время уже было позднее, поэтому молодые люди сели на троллейбус, проехали несколько остановок, а потом как угорелые помчались через парк к кинотеатру. Сеанс уже начался, и, купив билеты, Роберт потащил Яну в кромешной тьме в амфитеатр на самый верх, в последний ряд. Они спотыкались, шумели и смеялись, люди на них шикали, а им от этого становилось только веселее.
Кто-то злобно прошипел:
— Хулиганы.
Яна от этого слова пришла в такой восторг, что чуть не подавилась от смеха, чем привела публику в окончательное негодование. Наконец они уселись.
Роберт порывался несколько раз ее обнять, но девушка сбрасывала его руку со своего плеча. Между ними воцарилось напряжение. Тогда юноша накрыл своей большой ладонью ее маленькую ладошку, и та полностью исчезла под его рукой. Потом Яна сняла одну босоножку и показала, что ее ступня тоже поместится на его руке. Он, сомневаясь, решил проверить и с удивлением отметил, что Яна была права.
— Какой размер у тебя? Такие маленькие хорошенькие ножки, — прошептал Роберт ей прямо на ухо.
— Тридцать третий.
— Неужели такое в природе еще существует? — юноша усмехнулся и снова предпринял попытку ее обнять и уже ожидал, что она передернет плечами и сбросит его руку. Но в этот раз Яна отреагировала по-другому. Посидела немного прямо, как гимназистка, а потом вдруг неожиданно для него и себя положила голову Роберту на грудь.
На экране Гойко Митич скакал на лошади, плыл на каноэ, нырял со скалы в реку, спасал пленниц, сражался с алчными негодяями, ручьями лилась невинная кровь, злодеи снимали скальпы с миролюбивых индейцев… Но смысл фильма до молодых людей на заднем ряду не доходил. Юноша вдыхал запах ее волос, а она слушала удары его сердца. Яна приподняла голову, чтобы посмотреть на него, их глаза встретилась. Роберт медленно склонился к ее лицу, в темноте нашел губами ее губы и с величайшей осторожностью прикоснулся к ним. Девушка почувствовала, как его сердце подпрыгнуло и забилось быстрее. От переизбытка незнакомых чувств у нее перехватило дыхание и, глубоко вздохнув, она слегка отстранилась. Роберт нежно погладил ее по плечу и зарылся лицом в ее кудри. Они держались за руки, он легонько перебирал ее пальцы, изредка прижимая ладонь к лицу и покрывая поцелуями.
Сеанс закончился. Включили свет. Влюбленные с усилием отстранились друг от друга, еще посидели, пока люди покидали зал, и только когда он почти опустел, нехотя поднялись и побрели к выходу.
Лунная летняя ночь, долгожданная прохлада, легкий ласковый ветерок в лицо, дурманящий ароматом чайных роз, развесистые каштаны, тишина пустынных улиц… Что может быть лучше для двух молодых неравнодушных сердец? Хочется жить, дышать полной грудью, верить, что все еще впереди: неизведанное, интересное, волнующее и прекрасное. Ночью город становится романтичным и загадочным. Они шли не спеша, забыв о времени. Роберт дурачился и смешил Яну, пересказывая фильм, на ходу сочиняя дополнительные подробности.
Потом поднял ее, как пленницу в кино, взвалил на плечо и побежал. Она его легонько лупила рукой по спине, делая вид, что ей это не нравится, а сама все время смеялась.
— Я Виннету, вождь апачей! — кричал Роберт на бегу. — О, женщина, я беру тебя в плен!