– Вот поэтому и не к добру. – Александр изобразил испуганное ворчание пожилого солдата.
– Да не бойся ты, – Виктор, шутя, хлопнул Харика по спине, – мы тебя ему не отдадим.
– Тем более, – поддержал Александр, – у него в этом мире прав не больше, чем у нас.
– Так вы, что ли, из другого мира? – Поперхнулся Харик.
– Короче. – Серьезно проговорил Виктор. – Ты довариваешь, то, что варишь. Мы поедим все спокойно, а потом я тебе все очень подробно расскажу. Чтобы не возникало у тебя темных мыслей на наш счет.
Игровой мир. Зукандар. Центральный район города. Арена.
Услышав объявление глашатая о начале нового боя, Максим разделся до пояса и, вылив в ладонь золотистое содержимое флакона, размазал его по телу. Трибуны уже скандировали в приветствии одержавшего две победы крепыша Сальватоса.
Уверенный в себе Сальватос, как обычно, появился без оружия. Расставив в стороны руки, он словно косолапый медведь, вальяжно направился к скромно стоящему на краю арены юноше. Максим медленно вынул ножи и снова вытянулся по стойке смирно, никак не демонстрируя своих намерений. Лишь, когда между противниками оставалось не больше метра, юноша сделал резкий выпад правой рукой в направлении левого плеча противника. Моментально отреагировавший мужчина, сделал попытку схватить атакующую руку юноши своей левой рукой, а правой дотянуться до горла Максима. Однако, намазанный маслом юноша, оказался слишком скользким, и все, что смог сделать Сальватос, это оттолкнуть атакующую руку вниз и в сторону. Тем временем, Максим отклонился от правой руки противника и, нырнув к груди мужчины, приставил лезвие кинжала, сжатого в левой руке к шее Сальватоса, а острие правого клинка к бедру бойца. Сальватос обхватил Максима за торс и отклонил голову назад. Помня предыдущий поединок, юноша, обладая более быстрой реакцией, вогнал правый клинок в бедро Сальватоса, а левым слегка прорезал кожу, оставив на шее мужчины тонкую полоску капелек крови. Сальватос, все же нанес запланированный удар в череп противника, но от неожиданно испытанной боли, вложил в удар меньше сил, чем планировал, да и промахнулся, ударив в лоб юноши, вместо переносицы. Перед глазами Максима раздвоилось, но все же он стоял на ногах, в то время как Сальватос окроплял песок арены кровью, вытекающей из раны на бедре.
Из неистово орущей на трибунах толпы зрителей к ногам Максима полетели серебряные монеты, что, как помнил Максим из наставлений Слаша, является высшим признанием в отборочном туре состязаний.
Дождавшись, когда раб подберет брошенные деньги, глашатай объявил последний бой отборочного тура.
Навстречу Максу вышел покрытый шрамами громила, непрерывно размахивающий цепями. Юноша убрал ножи в ременные крепления сапог. Разбежался навстречу громиле и, в прыжке, поймал руками концы взлетевших в воздух цепей, перевернулся, спутывая цепи между собой, и приземлившись за спиной противника, быстрыми движениями обмотал цепями шею Санатора. Пока хрипящий громила пытался ослабить стянувшие горло металлические путы, юноша нанес на его спине дополнительный шрам. Взревевший громила, оставив в покое спутанные цепи, с налитым кровью лицом, перекошенным от гнева, бросился на Максима. Но, арбалетный болт, пущенный охранником владельца арены, пронзил грудь взбесившегося бойца, опрокинув грузное тело на спину.
Не желая смотреть на происходящее, Максим удалился в свою каморку, где обнаружил поджидающего раба. На протянутом юноше подносе, лежала приличная горка серебряных монет.
– Дар зрителей, господин. – Поклонился раб.
– Возьми себе пять монет, остальные оставь на столе, я потом заберу. – Выдохнул Максим, устало усаживаясь на скамью.
– Благодарю тебя, господин. – Еще раз поклонился раб, выполняя поручение признанного трибунами бойца.
Третий боец Зукандара, сильный воин с обветренным лицом, одетый в кожаные штаны и простую холщевую рубаху, подпоясанную отделанным медью поясом, и обутый в простые кожаные ботинки, поднял свой полуторный клинок в приветственном взмахе. Максим слегка склонил голову и вынул короткие ножи из надетой поверх такой же простой рубахи кожаной перевязи. Купленную два дня назад пару клинков в заплечной перевязи из кожаных ремней, Максим взял с собой на арену в самый последний момент перед уходом из дому. Так, на всякий случай. И сейчас, в коморке, как будто кто-то нашептал юноше, повесить эту перевязь за спину. Простая же рубаха и отсутствие доспехов, были установленным атрибутом боёв за чемпионский титул.
Выписывая мечом фигуры высшего пилотажа, воин двинулся к стоящему юноше. Бросив в приближающегося бойца короткие ножи, Максим подпрыгнул вверх и, кувыркаясь в воздухе, метнул в воина оставшиеся клинки. С легкостью отбив круговым взмахом меча два первых ножа, противник Максима увернулся от третьего. Но четвертый клинок, все же распорол ткань на левом предплечье воина. Вставший на ноги Максим начал обдумывать обходной маневр, чтобы забрать хотя бы один из валяющихся на песке кинжалов. Но, противник воткнул свой меч в песок и снял с себя рубаху, показывая зрителям стекающий по руке красный ручеек. Передав победителю медный пояс, бывший третий боец Зукандара, удалился, оставив юношу дожидаться следующего бойца.
Отшвырнув треснувшие короткие ножи на край арены и, закинув туда же осиротевшую перевязь, юноша вставил свои клинки на место и кивком поприветствовал Брунара, с забракским ножом в руках.
Отрешенно парируя серию за серией сыплющихся ударов Брунара, Максим тщетно пытался пробить брешь в обороне противника, когда не достаточная быстрота движений оного позволяла юноше перейти в короткое наступление. Зрители, стоя в напряженном молчании, наблюдали за длительным поединком двух мастеров. Неожиданно разлетевшийся эхом по притихшей арене звук чихания, всего на мгновение отвлек Брунара. Однако, наблюдающему за происходящим словно в замедленной киносъемке, Максиму этого оказалось достаточно, чтобы неуловимым движением поднырнуть под руки противника и, оставив след окропленного кровью разреза ткани на груди Брунара, уйти от ответного удара. Под звук рукоплесканий, Брунар обменялся с юношей поясами, передав эстафету второго бойца и приняв звание третьего, что было, ненамного менее почетно. Зрители в очередной раз осыпали Максима серебряными монетами.
Вышедший на арену Слаш растянулся в сияющей улыбке, слегка кланяясь сопернику и другу. Максим также склонил голову и ринулся в атаку. Парировав один кинжал мечом, Слаш умело перехватил вторую руку Максима и, заломив запястье, заставил выпустить кинжал. Уходя от удара яблоком рукояти меча противника, Максим неожиданно получил удар кулаком в висок. Кувырнувшись в воздухе от кинетической силы удара, юноша оказался на песке, даже не заметив, как выпустил из руки второй клинок. Подоспевший Слаш поднес острый кончик лезвия к пульсирующей яремной вене распластавшегося на песке юноши.
– Сдаешься?
– Ты всех противников сражаешь своей улыбкой? – Отшутился Максим, отводя в сторону кончик меча, и хлопая ладонью второй руки о песок.
Трибуна взорвалась криками и рукоплесканием. На бойцов посыпались золотые монеты.
– Поделим дома? – Улыбнулся Слаш.
– Лучше совместно потратим! – Ответил Максим не менее радостным голосом.
После приема ванны в специально отведенных и обслуживаемых рабами комнатах арены, три лучших бойца Зукандара перешли заполненную народом улицу и вошли в просторный вестибюль шикарного дома. На встречу приодевшимся в белые туники бойцам, вышел владелец арены.
– Рад приветствовать вас на моем ежегодном пиру в честь состоявшегося турнира чемпионов. – Обратился Сатинаг к почетным гостям, затем взял под руку Брунара. – Твой совет пришелся как нельзя, кстати, и оказался очень удачливым прогнозом. Я более чем доволен состоявшимися боями, и их результатами.
– Хорошо, когда все довольны! – Подмигнул Максим Слашу.
– Ну, да, – прошептал в ответ Слаш, – ты даже представить не можешь, какие барыши срубил Сатинаг, ставя каждый бой на тебя! Кроме последнего, конечно!
– Я так понимаю, мы тоже немало заработали? – Самодовольно улыбнулся Максим.
– Завтра увидим. – Кивнул Слаш.
По уставленному столами большому залу сновали гости и рабы. Гости в поисках компании и удачного расположения за столом. Рабы в поисках сводного пространства на столах, для установки подносов с дополнительными яствами. Усадив чемпиона подле себя, Сатинаг предоставил свободный выбор места остальным бойцам. Заняв первую попавшуюся скамью, Максим и Брунар, принялись глотать слюнки, дожидаясь официального начала банкета. Наконец, рабы закончили расставлять блюда, а гости расселись вдоль внешнего периметра расставленных буквой «П» столов. Сатинаг поднялся и торжественно объявил начало пира. Зазвенела серебряная посуда, зазвучали нескончаемые тосты. Подошедший раб предложил Максиму на выбор: персиковое вино, родниковую воду и сок агарры. Максим попросил воды, но Брунар убедил его попробовать сок, и юноша охотно согласился. Осушив залпом кубок, Максим стал пробовать расставленные вокруг блюда. Через какое-то время он почувствовал легкое головокружение. Танцующие в центре зала рабы стали раздваиваться, краски окружающего мира помутнели и потекли. Ощущения сгладились, превратившись в нечто несущественное….