Ветер не стих, но количество гонимых им песчинок заметно поубавилось. К закату, преодолев несколько поросших скудной травой холмов, путники достигли низкого редколесья, состоящего преимущественно из не знакомых Виктору кустов и небольших хлипких деревьев, с редкой обгоревшей на солнце листвой.
- Надо становиться на привал. – Выдохнул Александр, собирая со лба пот, рукавом и без того промокшей рубахи, позаимствованной из металлического сундука взорвавшейся шахты.
- Хорошо. – Устало кивнул Дарус, принявший не так давно конец одеяла у Виктора.
- Я соберу дров для костра. – Виктор углубился в кустарник.
Александр потрогал лоб Харика. Затем попробовал нащупать пульс, расстегнул одежду и приложил ухо к груди:
- Все, кажется!
- Как? – Моментально побелел Дарус. – Умер?
- Угу. – Кивнул Александр. – Закопать бы надо.
- Я, не…. – Замотал головой Дарус. – Страх какой, все это время тащить за собой мертвеца…. Я и близко к нему не подойду….
Вернувшегося с охапкой хвороста Виктора встретил дуэт озабоченных взглядов. Поняв все без слов, юноша подошел к телу Харика и обыскал карманы, не обращая внимания на неодобрительно-испуганный взгляд Даруса. Отыскав пару серебряных и несколько медных монет, он снял с шеи умершего медальон с портретом жены, завернул все в носовой платок и убрал в карман:
- Вернем эго жене, когда прибудем в Тубрин.
Достав из тюка заостренную деревянную рукоять от использованного факела, юноша ухватил тело солдата под мышки и, оттащив от лагеря, принялся ковырять плотный грунт.
Когда Виктор закончил с погребением и вернулся в лагерь, вокруг жаркого костра уже лежали расстеленные одеяла, а рядом с разложенными продуктовыми остатками в ожидании сидели его товарищи. Сказав, что не станет ужинать, юноша улегся на одно из одеял и забылся тревожным сном.
«Из-под содрогающейся земной поверхности высовываются бесчисленные руки полуразложившихся мертвецов. Виктор пытается не наступать на шевелящиеся кисти, с ободранных пальцев которых, лохмотьями свисают обрывки кожного покрова. Одна из рук хватает юношу за лодыжку и роняет на рыхлую землю, лицом вниз. Рядом с головой упавшего подростка появляется обглоданное червями лицо Александра, издающее рычащие звуки. Почва под юношей начинает ходить ходуном. Зловещее рычание наполняет окружающий воздух. Земля трясется сильней и сильней…».
- Да проснись же ты, наконец!
Виктор открыл глаза и непонимающим взглядом уставился на мужчину, нещадно трясущего его за плечи.
- Все, все, проснулся. – Недовольно проворчал юноша. – Чего стряслось-то?
- Посмотри вокруг! – Выпалил мужчина, вскакивая и хватая в руки горящий факел.
В этот момент до юноши дошло, что рычание, это не только сон. Оглянувшись, он увидел медленно крадущихся волков, постепенно стягивающих кольцо вокруг костра. Стараясь не зацикливаться на поселившемся в душе ужасе, внушаемом оскалившимися пастями со стекающей на землю слюной, юноша слился с окружающим воздухом и пробрался к недоеденному ужину, где поверх свертка с пищей лежал небольшой нож. Осмотревшись, Виктор заметил более крупного волка, державшегося чуть позади основной стаи. Проскользнув через неплотное кольцо осаждающих хищников, юноша обогнул вожака с подветренной стороны. От лагеря донесся визг волка, отскочившего назад с дымящейся шкурой. Другой волк, бросился Александру под ноги и опрокинул его. Обожженный хищник тут же прыгнул на мужчину сверху, пытаясь дотянуться пастью до горла человека, но меч Даруса снес обнаглевшей твари голову. Двое лесных псов, находившихся в арьергарде, атаковали Даруса со спины, разрывая на нем одежду.
Дальше, следить за происходящим возле костра, не было времени. Подкравшись к большому волку, увлеченно наблюдающему за действиями стаи, Виктор вогнал короткое лезвие между ребер монотонно вздымающейся грудной клетки монстра. Заскуливший от боли вожак саданул передней лапой наугад, оставляя в колышущемся воздухе кровавые полосы. Сдержавшийся от вскрика юноша, прикрыл ладонью кровоточащую рану и шагнул в сторону. Следующий выпад озлобленного животного пришелся в пустоту. Испустив протяжный вой, вожак скрылся в густой темноте редколесья, остальные волки последовали за ним.
Целый с виду Александр помог Дарусу стянуть окровавленный доспех тубринского солдата, открыв истерзанную кровоточащими разрывами спину. Ноги бывшего охранника также оказались искусанными. Промывая раны боевого теперь товарища, Александр задал вопрос, направленный в окружающий воздух:
- Ты вожака ранил?
- Да. – Простонал невидимый юноша со своего одеяла.
- Ты цел? – Встревожился мужчина.
- Не смертельно. Обработаешь Даруса, потом мной займешься.
- Ты бы хоть показался.
- Потом. – Юноша снова издал стон. А на одеяле появились капли крови.
Перевязав Даруса подручными средствами и использовав большую часть оставшегося тубринского порошка, Александр подошел к одеялу, от которого доносились периодичные стоны:
- Я не вижу ничего, кроме запачканного кровью одеяла. – Озабоченно проговорил мужчина. – Может, все-таки проявишься?
- Не могу. – Простонал юноша. – Не выходит.
Александр встал на четвереньки и на ощупь обследовал лежащего Виктора. Ощупав живот юноши, мужчина пришел в некое подобие шока.
- Раны глубокие! – Прозвучал незнакомый женский голос. – Задета печень.
Александр, вздрогнув от неожиданности, обернулся на звук. Молодая девушка, одетая в легкий кожаный костюм, стояла по другую сторону догорающего костра. Отблески красноватого пламени освещали на редкость красивое и спокойное лицо. Белые длинные волосы и открытый высокий лоб. Тонкие губы над маленьким круглым подбородком, небольшой закругленный носик с узкими ноздрями и яркие голубые глаза, поразили сердце мужчины с первого взгляда.
- Я могла бы помочь, если позволите?
- Кто Вы? – Выдавил ошеломленный мужчина.
- Айнагул. – Девушка склонила голову.
- Айнагул. – Прошептал мужчина.
- Так Вы позволите?
- А. Да, конечно. – Александр отодвинулся в сторону.
Девушка растаяла в воздухе, оставив после себя завиток желтых искр, и тут же появилась возле стонущего Виктора.
- Вы его видите? – Спросил Александр, перестав удивляться чудесам и неожиданностям, подбрасываемым окружающим миром.
- Да! – Кивнула девушка. – Но, не как Вас. А, как бы сквозь молочный туман.
Ладони девушки, прислоненные к невидимому юноше, засветились бледным бело-голубым светом. По прозрачному телу Виктора пробежала серая рябь. Девушка закрыла глаза и принялась нашёптывать не уловимые для слуха фразы. Несколько раз моргнув, мужчина все же поверил, в то, что с неба идет почти не заметный, но все же выделяющийся на фоне темного неба, столб бледного света, окутывающий лекаря и пациента. Боясь помешать, Александр так и просидел, не шелохнувшись, пока девушка не убрала руки от проявившегося юноши, спящего крепким сном.