Даже те двое на берегу показались Вавилонскому Дракону враждебными, хотя он знал, ощущал своим звериным нутром, что они не причинят ему вреда, потому что они пришли с той стороны бытия, а не с этой. Не с этой, где никому нельзя было довериться, все хотели запереть существо, перерезать живительную связь со свободой. Все, кроме одной девушки, да, разве только кроме нее.
И особенно острое чувство зверь испытал, увидев своими бесконечно цепкими глазами одного из незнакомцев на берегу – пласты воспоминаний, своих и чужих одновременно, начали всплывать, но стремительно вновь пошли ко дну.
Вавилонский дракон бежал со всех ног, зная, что в любом случае уже проиграл.
***
В тропическом лесу действует одно, самое главное правило: ничего нельзя трогать, вообще ничего, особенно если оно похоже на лиану, особенно – если шевелится, а если высовывает раздвоенный язык и шипит – лучше даже не приближаться. В этом нет ничего странного, потому что обычные джунгли, в отличие от каменных, настроены к человеку ой как враждебно – и вовсе не потому, что у них такой сварливый характер. Просто это немного не та среда обитания для хомо, как бишь его там, сапиенс. Точнее, если верить теории эволюции, то когда-то она была именно той средой, то есть человеческой, но некая обезьяна с камнем в руке решила покинуть тропические леса с длинными лианами и огромными деревьями, оставив их на произвол судьбы. И где-то внутри любых джунглей, любых тропиков, таится эта древняя обида – древняя обида на человека, бросившего зеленые древесные своды, приютившие беспомощного обезьяныша на заре развития. Да и, что уж там таить, не просто бросившего, а иногда попросту уничтожающего, жадно рубящего и жгущего свою первую среду обитания – попробуй такое прости. Ядовитые змеи и огромные насекомые в таком случае вообще самый безобидный вид мести.
Но в тропическом лесу с неестественно высокими деревьями, царапающими растекающееся в цветных пятнах небо, все было совсем не так.
Это место не выглядело слишком уж злобным и обиженным, все здесь было как-то предрасположено к человеку. Нет, конечно, заросли не расступались с песнями и плясками, обнажая мощеную дорожку – мол, вот, пожалуйста, все для вашего удобства, дорогие люди, ходите где хотите. Но Грецион инстинктивно приготовился к зарослям, через которые придется прорываться с гипотетической саблей, а поскольку саблей физической нигде и не пахло, задача в голове профессора нарисовалась вдвойне сложная.
В итоге, поход Психовского и Аполлонского через тропический лес скорее напоминал воскресную прогулку по грибы с добрым пастором. Не хватало лишь говорящих зверушек и ветра в ивах, и все, идиллия, не поспоришь.
– У меня такое ощущение, – поделился Грецион, внимательно изучавший ящероподобные следы на земле, – что этот лес привык к людям.
– У меня такое ощущение, – скопировал Аполлонский, – что мы вообще попали в какой-то Юрский период и скоро заблудимся.
– Ты что, не будешь рад динозаврам?
– Буду, просто они не будут рады мне, – улыбнулся художник, крепко прижимая к себе все-таки найденный блокнот. – Только если как закуске…
– О, ты потянешь и на главное блюдо, – профессор вгляделся в еще один след. – А вообще, тебе надо читать меньше книг о попаданцах, если ты думаешь, что нас кинуло в прошлое…
– Если бы нас кинуло прошлое, над головой не творилась бы такая пьяная феерия, – ткнул пальцем ввысь Федор Семеныч. Грецион, как по команде, поднял голову – через густые кроны тропических деревьев, подмигивая, виднелось разноцветное небо.
– Мне вот интересно, – сказал Психовский, вновь зашагав по следам предполагаемого Вавилонского Дракона. – Куда подевался Брамбеус, старый китаец и его переводчик?
– Их уже могли сожрать динозавры, – пошутил Аполлонский и, не дав Грециону ответить, переключил тему: – Я думал, тебя будут интересовать какие-нибудь связи с древними цивилизациями ну и тому подобное, как обычно.
– Меня интересует много чего. Например, какого черта тут взялся Вавилонский Дракон, который, даже если и существовал в Вавилоне, уже давно должен был превратиться в кости и прах? Меня интересует, какого черта мы здесь оказались, меня интересует, какого черта небо цветное, какого черта лес такой добродушный, какого черта в последнее время мне так плохо, и я так часто стал ловить дежавю… И да, ты прав, если это окажется просто дурацкий необитаемый остров – я разочаруюсь. Но если бы Вавилонский Дракон не появился прямо перед нами на берегу – я бы и с места не сдвинулся, ты знаешь.