– Потому что вы наши гости, – поправил Заххак. – А гости у нас бывают не так часто. Сами понимаете, единое для всех оттисков место под знаком Змееносца весьма… не располагают к визитам. И раз вам было интересно узнать об этом каменном лике Змееносца, то почему я должен был молчать? К тому же, хорошо обращаться с гостями гласит Духовный Путь, а сойти с него… вещь неподобающая.
Тут правитель покосился на Бальмедару, которая старалась смотреть на стол и никуда больше.
– То есть, как гласите вы? – уточнил до этого молчавший Федор Семеныч.
– Простите? – на этот раз кувалда слов Заххака ударила с десятикратной силой.
– Ну, если вы и есть тот, кто Духовный Путь придумал – то, получается если этот ваш Путь что-то гласит, значит это ваша идея и ваше убеждение. Ни то, чтобы я был против.
– Очень напоминает бизнес-коучей, – заметил Грецион.
– Да-да! И вот эти книжечки, ну ты знаешь, когда тебя учат, как организовать твой график, чтобы спать по восемь часов в день и успевать все на свете… Но это мы так, простите. Ваше здоровье!
Аполлонский поднял бокал, запустив тем самым известную цепную реакцию застольной выпивки – гости и лемурийцы чокнулись. Психовский, отпив полбокала, тут же понял, что срочно нужна закуска, и потянулся за виноградом, так молниеносно кинув его в рот и проглотив, что тот попал не в то горло.
Профессор закашлялся, пытаясь набрать побольше воздуха, но тот упорно не хотел наполнять легкие – голова закружилось, перед глазами потемнело, где-то на небесах рассмеялся философ Хризипп12, и вот уже мир отошел на второй план, куда-то на затворки сознания, где очень скоро утонул небытии…
Но перед этим профессор услышал – или, ему опять показалось? – утягивающее за собой, всепоглощающее шипение где-то под храмом.
И Грецион Психовский умер.
Рак. Глава 7. Песнь песней Грециона Психовского
…месяц Рука, Праведный Пастырь Неба
Нин-шубур, великий визирь Ана13 и Инанны14
месяц насыпания семени,
проращивания раннего семени
месяц крика Нинруругу
месяц, когда пастыря Думузи схватили…
Из «Астролябии В»
– Кажется, это где-то уже было, – промямлил Грецион Психовский, выплюну хмельной напиток и подперев голову руками. Нет, он все-таки воистину ненавидел это чертово дежавю.
– Счастливого дня смерти, – хихикнул Федор Семеныч, с довольным видом хватая что-то со стола.
– Заткнись! – гаркнул профессор.
Аполлонский открыл рот, став похож на рыбку пучеглазика.
– Опа, – протянул он. – А вот это что-то новенькое. Я, конечно, знал, что Раков легко обидеть, но ты превосходишь сам себя…
– Прости, – Психовский так сильно схватился за бороду, что чуть клок волос не вырвал. – Но просто помолчи, помолчи, помолчи…
– Лемурия – место тем и особенное, – как бы между делом заметил Заххак, – что здесь никогда не бывает ноющего чувства дежавю. Одна для всех оттисков, один знак Зодиака, под которым все и рождены. Но, думаю, об этом вам уже рассказали…
Магус снова посмотрел на Бальмедару – та все еще отводила взгляд.
– Но не буду вам больше мешать. Ешьте, отдыхайте, спите крепко и не нервничайте – ночь, как вы могли заметить, у нас очень туманна и особенна. А мы с вами еще увидимся – поверьте, гости у нас задерживаются надолго.
Заххак взглянул на Брамбеуса, который между бесконечными приемами пищи набрал было воздуха, чтобы высказаться, но реплика его была прервана, не начавшись:
– И нет, это не значит, что всех своих гостей мы сжираем или обращаем в рабство, барон. Просто география располагает…
Визирь Духовного Пути улыбнулся и облизнул иссохшие губы – Грецион, волей случая в этом оттиске уже более-менее пришедший в себя, заметил… некое подобие черных надписей прямиком на языке Заххака. А может, это была просто игра света и тени – в конце концов, станет ли нормальный человек родом с древнего мифического континента идти в местный тату-салон с просьбой набить что-то во рту?
Психовский предположил, что при определенных условиях точно станет. Голова, чувства и поведение все еще не особо слушались и шатались туда-сюда, как на старых деревянных качелях, но профессор все же записал эту деталь на жестком диске мозга, где она смешалась с кучей других нюансов – вот что бывает, когда долго не чистить и не сортировать системные папки, просто не находя на это времени.
Фиолетовый туман оказался настолько густым, что в него можно было укутаться, подобно главной эстрадной диве – и это отнюдь не фигура речи. Подолы этой ночной мантии доползли и до берегового пляжа, где достопочтимый алхимик Сунлинь Ван все еще продолжал думать, правда, слегка сменив позу и местоположение на песке. Ни один философ и мудрец, даже самый терпеливый, не сможет думать о вечности постоянно сидя на одном месте в одной позе, если он, конечно, не отдал богу душу. Но такое обычно сложно не заметить.
12
Древнегреческий философ, который, по одной из версий, умер оттого, что выпил слишком крепкого вина. По другой же, Хризиппа очень рассмешил осел, поедавший финики. Тогда философ приказал служанке дать животному вина, чтобы тот смог запить съеденное. Пьяный осел так рассмешил Хризиппа, что тот помер со смеху. Грецион этого оттиска, в принципе, мог бы посоревноваться в нелепости своей смерти с философом.
13
Шумерский верховный бог неба, глава «божественной триады» из богов Ана, Энки (Эа) и Энлиля