Профессор взял себя в руки и прищурился, фокусируя взгляд. Вокруг клетки – насколько было видно Грециону – стояли люди в фиолетовых одеждах с костяными украшениями и вставками. Стало быть, подумал Психовский, маги – маги вокруг Вавилонского Дракона Сируша, посреди ночи, в подвале, который, предположительно, был местом не столь уж публичным.
– А вот это, – подумал профессор, пытаясь второй рукой потереть переносицу. – Вот это уже то, что нужно. Еще бы не эта чертова тошнота, будь она неладна…
Маги разговаривали. Грецион ожидал услышать знакомый женский голос, но почему-то насчитал лишь четыре мужских – да и то, в нынешнем состоянии они казались лишь приглушенными несвязными обрывками, разобрать которые стоило особых усилий.
– У нас не так много времени, – сказал один. – С ним что-то не так, оно просыпается внутри… Визирь Духовного Пути и так был разочарован, когда Дракон сбежал…
– Не забывай, что он сбежал не сам, его выпустили, это не наша оплошность, – поправил второй. – Мы лишь попытались исправить ситуацию и… наказать виновных.
– Да, – сказал третий. – Это целиком и полностью ее вина. И она знает, что чуть не соскользнула с Духовного Пути. Нет, это непростительная оплошность…
– Но мы сыграли не по правилам, – сказал четвертый будто бы наперекор остальным. – И Заххак этого не знает, и Бальмедара – мы сами оступились с Духовного…
– Лишь смухлевали во имя общего блага – перебил первый. Грецион заметил, как дернулся широкий рукав, обшитый золотом. – Никому не стало от этого хуже, и Вавилонский Дракон на месте. Круг больше не нарушен…
– Да, и все цари в надежном месте, снова здесь, – заметил второй.
– Но все же, оно пробуждается внутри. И эту проблему надо решить, пока дракон взаперти, он всегда должен быть взаперти. Потому что…
Дальше Психовский потерял нить разговора – чья-то рука легла профессору на плечо.
Мир все еще пошатывало, и Грецион еле-еле сдерживал подступающую к горлу тошноту непревзойденной силы. Совершенно не желая поворачиваться, что вполне согласовано с инстинктом самосохранения в таких ситуациях, Грецион все же развернулся – деваться было некуда.
Позади стоял магус Заххак.
– Доброй вам ночи, профессор.
Психовский знал, что главное таких ситуациях вести себя абсолютно уверенно, словно все так и должно быть, и в меру наглеть.
– Она была бы доброй, если бы барон не храпел как вол, – невозмутимо сказал профессор, откашлявшись.
– Ну ничего, уже светает, – поспешил обрадовать Визирь Духовного Пути. – Вам нехорошо, профессор?
– Не ваше собачье дело, – рыкнул Психовский и тут же вздрогнул – оно опять поднялось откуда-то изнутри, черный комок спонтанной злости и негатива, дегтевая масса злобы вылезла наружу.
Профессор наморщил лоб и еще раз потер переносицу – от головной боли это обычно помогало, но сейчас стало скорее просто инстинктивным движением.
– Простите, – протянул Психовский. – Со мной все в порядке, просто мало спал, не обращайте внимания.
Главный завет профессора здесь и сейчас – не делиться личными эмоциями.
Грециону ничего не оставалось, как идти ва-банк – чего уж там терять, все равно ситуация сложилась не самая приятная.
– Это Вавилонский Дракон? – Психовский показал в сторону клетки. Разговаривали они с Заххаком вполголоса, непонятно, правда, почему – какой смысл был скрываться?
Ответа профессор не особо ждал, но он его получил – притом вполне лаконичный и четкий.
– Да, – слово упало жестяной банкой и также сильно приложило по голове, превратив ужасное самочувствие в невыносимое. Правитель Лемурии вновь облизал сухие старческие губы – и вот оно, снова, Грециону опять показалось, что он увидел письмена на языке! Нет, на этот раз даже не показалось – на этот раз он точно их увидел, так же отчетливо, как теперь видел Вавилонского Дракона в клетке.
– Ииии… – протянул профессор, ожидая продолжения. Ему хотелось уже перестать опираться о стену и просто осесть. – По-моему, он должен быть в Вавилоне, а не у вас в клетке…
Заххак рассмеялся – так ломаются в лесу сухие ветви умирающих деревьев. Даже от простого смеха магуса все внутри покалывало и начинало чесаться, как после очень-очень старого свитера, найденного в глубине деревенского шкафа и лежавшего там, если повезет, лет пять, а то и все десять.
– Конечно же нет, – Визирь Духовного Пути провел ладонью по лбу. – Вавилонские Драконы – наше детище, профессор, это наши зверушки, если хотите, царские домашние питомцы. Мы собрали их и просто подарили вавилонянам, потому что они мыслили, как бы вам так сказать… мыслили с нами в одних категориях. Но они не оправдали этих надежд, громогласно пав.