– Чувствую, что именно туда мы и поползем.
Психовский продолжал шутить и подкалывать, хотя с каждым разом ему было все тяжелее оставаться в таком тонусе, равно как и держать себя в руках в тяжелых, или даже просто выбивающихся из привычных событий ситуациях – профессору просто хотелось упасть в землю лицом и лежать, проклиная все и вся, но надо было держаться, стремиться к гармонии, хоть она постепенно и улетучивалась.
Федор Семеныч покрутил в руках соломенный головной убор.
– А, гори они все синем пламенем! – шляпа улетела в другой конец темницы.
Психовский ухмыльнулся, натужено, но рассмеялся и, сопровождаемый легкими пинками художника, полез в тоннель.
Аполлонский, с трудом, но все же пролезший, пополз следом.
Неведомый беглец постарался – в тайном лазе было не так уж узко, правда движение затрудняли корни, слегка царапающие лицо. Борода Грециона так вообще иногда застревала в них, отчего все движение замедлилось.
– Вот тебе и плюс существования вне оттисков, – подумал профессор, крутя головой, чтобы выпутать бороду из какой-то колючки. – Один тайный лаз на все возможные варианты событий.
Тоннель начал идти вверх. Теперь приходилось впиваться руками в землю и каменные выступы, чтобы продолжать ползти.
– Зачем рыть тоннель вверх, – возмущался художник. – Когда можно делать это прямо…
– Полагаю, потому что прямо только земля. Мы же были в подземелье…
В ответ Федор Семеныч пробубнил что-то невнятное.
Спустя некое время, впереди засиял долгожданный свет.
– Прозрение, наконец-то! Я вижу свет! – пошутил Аполлонский, пыхтя.
– Никогда не думал, что увижу свет в конце тоннеля настолько буквально.
Еще несколько рывков вперед – и вот уже показалась дыра, то бишь конец тайного лаза.
– Твои ставки, – сказал Психовский. – Прыгать вниз или спокойно вылезать на твердую землю?
– Надеюсь, вылезать.
– А я ставлю на то, что прыгать!
Но оба ошиблись. Стоило друзьям подползти к краю тоннеля, как земля и редкие ненадежные камни под ними обвалились, не выдержав веса двух тел – одно из которых, к тому же, было слегка упитано.
Грецион и Федор Семеныч полетели вниз. Радовало две вещи: падали они уже не в тоннеле, и Грецион, если подумать, пари все же выиграл.
– Почему мы вообще понеслись как угорелые? – отдышавшись, поинтересовался Брамбеус.
Сунлинь Ван настоял, что храм нужно срочно покинуть, притаившись где-нибудь рядом. Устроив мини-марафон по лестнице, алхимик и барон наконец-то остановились у одной из стен – рядом с вытянутой башеней.
– Там даже не было никакой охраны, – возмутился Брамбеус. – А у меня в руках было увесистое ружье…
Старый китаец посмотрел на барона как на ребенка, просто не обратившего внимания на десять сигнализаций и пять постов вооруженных до зубов охранников, дубинки в арсенале которых показались дитю просто игрушкой.
– Охраны им и не нужно. У них есть мистерии, уважаемый барон, у них есть слова, магия, маги-жрецы, и собственный… осколок божества. Draco ex deus22.
– Знаете, против магии можно и с ружьем, – уперся Брамбеус. – Что есть волшебная палочка против этой штуковины…
Сунлинь Ван жестом заставил его замолчать – в воздухе послышался странный, нарастающий свист. Алхимик повернул голову в сторону звука, барон – следом.
– О, – гортанный глас Брамбеуса упал на землю гирей.
– А вот это уже deus ex machina23, – заключил алхимик.
Грецион со свистом летел вниз. Не сказать, что от земли было уж слишком-то высоко, но падение всегда ощущается намного дольше, чем оно есть на самом деле – может, время в полете действительно замедляется так же, как в процессе ожидания еды в микроволновке, когда минута длится все пять. Но этот факт физикам еще предстоит выяснить, с почестями отправив теории Эйнштейна на свалку научного знания, как когда-то сделали с Ньютоном.
Сейчас же неоспоримый факт состоял в том, что Психовский – а следом и Федор Семеныч – достиг земли. Падение оказалось неудачным, кости пронзила резкая боль, все вокруг потемнело, и, как это водится, сознание сказало «аривидерчи».
И Грецион Психовский умер.
Скорпион. Глава 11. Draco ex deus™
…месяц Плуг
Мотыга и Плуг спор в степи затевают
акиту для пахоты устанавливается
месяц Адада, смотрителя каналов Неба и Земли…
Из «Астролябии В»
– Кажется, это где-то уже было, – просипел Грецион Психовский, потирая поясницу. В этой ксерокопии профессор свалился в какие-то густые и удивительно мягкие кусты.
22
«Дракон из бога», лат. Здесь достопочтимый Сунлинь Ван обыгрывает латинскую фразу «Бог из машины» («Deus ex machina»), обозначающую неожиданную развязку.