Профессор подумал, что ситуация изменится, когда он выйдет из машины – ошибся. Даже так аэропорт казался каким-то размытым чертежом, на который неумеха-механик пролил ночной кофе.
И несмотря на ужасную погоду и невероятную усталость, от которой покалывало в груди, Грециона тянуло вперед, навстречу новому – он всегда любил такие авантюры, без раздумий соглашаясь на все, что казалось ему интересным, пусть это и казалось настолько невозможным, что даже автор-фантаст сказал бы: «Хватит, перебор!».
Но Психовский ощущал, будто бы он просто не мог не идти, вот и все. Откуда это ощущение взялось – непонятно.
– Как бы ваш рейс не отложили, – пробубнил на прощание водитель.
– Мыслите позитивней, – улыбнулся профессор, из этого самого позитива состоящий примерно наполовину; вторую же половину, к слову, занимал сарказм. – Снегопадом свойственно резко начинаться и так же резко кончаться. А у меня еще полно времени. Всего доброго!
– Доброго, доброго, доехать бы дальше без приключений…
– Я же говорю, – кинул уже уходящий Психовский, – мыслите позитивно!
Если бы водитель знал, что случилось с ним в другом оттиске реальности, уж точно бы превратился в один большой генератор позитива.
Грецион тем временем приступил к первому ритуалу внутри храма под гордым именем «аэропорт»: очистил карманы, выложил ключи, всю мелочь, телефон, снял часы и, положив багаж на ленту, прошел через рамку.
Конечно же, по вселенскому закону, она все равно запищала – с первого раза это испытание пройти могли только избранные. Все первые, последние и серединные испытания великих героев фэнтези по сравнению с этим – просто пшик. Окажись прямо здесь и сейчас эти самые герои – великие колдуны, крушащие града и занимающие места богов, – они подтвердили бы это.
Набалдашники посохов у них точно запищали бы.
– Давайте еще раз, – буркнул страж порядка.
Грецион прошел через рамку вновь – снова заставил ее издать истошный визг.
– Ну что же, – опять буркнул все тот же страж порядка, на этот раз подойдя к профессору. – Руки вверх, как говорится.
– Я так похож на особо опасного преступника? – Грецион почесал бороду.
Охранник, видимо, заведомом обившийся на профессора, опустил взгляд на розовые штаны.
– Будем вас осматривать.
– Спасибо, что хоть не измерять, как одного мальчика. Ну, что же, милости прошу.
Страж порядка посмотрел на Грециона взглядом серым, как концентрированный асфальт.
– Вы не могли бы отвечать не так оптимистично? – нахмурился он.
– Это еще почему?
– Потому что.
– Отвечаете, прямо как мои студенты, – хмыкнул Психовский. – Слушайте, я лечу на крыльях любви и энтузиазма на встречу совершенно непонятному туру-отпуску, но он хоть на несколько дней вырвет меня из рутины. И я совсем не хочу с вами ссориться, как там оно поется… спросите у любого на Тверском Бульваре, я самый дружелюбный человек на свете.
Грецион взглянул на часы.
– А Аполлонский вам это еще и по гороскопу подтвердит.
Асфальт во взгляде охранника наливался свинцом и желчью.
Будь Грецион не совсем собой, он бы спорил и упирался до кутузки, но авантюрное шило профессора зудело так сильно, что он просто вздохнул и повиновался.
Поэтому раздеться все же пришлось – проверив профессора, скажем так, вручную и с пристрастием, стражи порядка поняли, что все дело в ремне. Почему-то пряжки на нем всегда оказываются какими-то чересчур металлическими. Ничего не оставалось, как ремень снять, кинуть в лоток для вещей к остальному добру и пройтись вновь – рамка пискнула, но нормально, не истошно, предупреждая, что все, мол, в порядке.
Этот маленький побочный квест завершился, теперь пришла пора следующего— найти Аполлонского. Тут, благо, решение оказалось проще – просто взять и позвонить.
Но Федору Семенычу, как и любому человеку, носящему божественную или полубожественную фамилию, такие вещи свойственно было чувствовать – так что звонок, можно сказать, не понадобился.
Точнее, понадобился, но только для того, чтобы Грецион перепугался – за спиной раздался включенный на полную громкость Иоганн Себастьян Бах, стоящий у художника на звонке, и профессор чуть не подпрыгнул.
– Ага! – провозгласил Аполлонский, когда Психовский повернулся. – Ты не опоздал, прекрасно! Я всегда знал, что хотя бы раз в жизни на тебя можно положиться. Вы, Водолеи, сами кого можно на авантюру за уши вытащите, но уж слишком импульсивные и рассеянные…