В «Теории справедливости» Роулз систематически пользуется своей концепцией исходного положения для обоснования теории справедливости. Но такой подход, если верен приведенный выше аргумент, является ошибочным. Хотя из этого не следует, что ошибочен также тезис, лежащий в основе концепции исходного положения, а именно: что требования справедливости определяются принципами, согласно принятыми каждой из сторон, которые обоюдно признают друг друга свободными и равными. Напротив, требуется другой способ выработки обоснования гипотезы о том, что взаимность есть фундаментальная ценность, по отношению к которой должно оценивать общественные и политические институты. В литературе можно найти множество важных предложений по этому поводу, на которых я здесь не буду останавливаться.
Существует, однако, отдельная тема — а именно вопрос о том, как чисто гипотетическое соглашение могло бы сделать обязательным требование справедливости в реальном мире. В конце концов сам Роулз признает, что «мы не можем говорить, будто некое положение вещей является справедливым только потому, что было создано в результате честной процедуры... Честная процедура приводит к желаемому и реальному результату только в том случае, если она действительно честно выполняется» («Теория справедливости», 86; 75). Тем не менее Роулз следующим образом предлагает решать эту проблему: следует считать, что справедливость, как и нравственность в целом, — это всего лишь понятия и концепции, востребованность которых в реальном мире зависит от их применения к гипотетическим ситуациям, в которых выполняется требование взаимности. Основанием для такого требования является представление о том, что справедливость и мораль суть выражения человеческого разума и что их требования реализуются с помощью абстрактных «конструкций» и имеют целью создание идеального общества, члены которого признают друг друга свободными и разумными объектами:
«Помимо процедуры создания этих принципов, никаких оснований для справедливости не существует. Говоря другими словами, могут ли определенные факты считаться основаниями справедливости и каким должно быть соотношение сил, можно решать только на основе принципов, вытекающих из этой процедуры» («Кантианский конструктивизм в теории морали», «Сборник статей», 351).
Роулз называет свою позицию «кантианским конструктивизмом», поскольку она инспирирована соображениями Канта о роли практического разума в определении нравственных законов. Правда, Роулз предусмотрительно дистанцируется от метафизических аспектов кантовской концепции практического разума — то есть придерживается философии опрощенного кантианства.
Базовые свободы и первый принцип справедливости
В «Теории справедливости» Роулз установил свой первый фундаментальный принцип справедливости, согласно которому каждый человек имеет право на широчайший перечень тех же основных свобод, на которые имеет право и всякий другой человек. В «Политическом либерализме» Роулз модифицировал этот принцип, заменив формулировку «широчайший набор базовых свобод» формулировкой «полный и адекватный набор базовых свобод» («Политический либерализм», 291). За этим изменением стоит согласие Роулза с мнением Х.Л.А. Харта, который выступил с критикой исходной формулировки. Харт утверждал, что слова Роулза о «широчайшем наборе свобод» неудовлетворительны, ибо в том, что касается справедливости, важны идентификация и защита базовых свобод, а не их максимальное расширение, каким бы оно ни было. В этом пункте Роулз согласился с Хартом и изменил формулировку первого принципа ради утверждения того, что справедливость требует защиты «полного и адекватного набора базовых свобод, не противоречащего набору свобод для всех» («Политический либерализм», 291).