Дэвидсон известен своими работами по философии языка и особенно по теории смысла, философии действия и философии сознания. Работы во всех этих областях тесно связаны друг с другом. В первой из этих областей он более всего известен своим предположением о том, что мы можем объяснить значения и смысл слов по их систематическому вкладу в условия истинности содержащих эти слова предложений, а также о связи нашего понимания слов с их употреблением с точки зрения интерпретирующего их человека. Это и есть использование взгляда от третьего лица в решении вопроса о понимании природы языка и его связи с мышлением — то, на чем держится вся философия Дэвидсона. Во второй из этих областей он известен прежде всего воззрением, согласно которому обычное объяснение того, что мы делаем, обычное объяснение действия носит как каузальный, так и рациональный характер, — то есть в таких объяснениях излагают причину действия, каковая оправдывает его с точки зрения совершающего действие человека. Этот подход частично задает раму для понимания задачи интерпретации языка, раму, целью которой является постижение действий другого человека как рационально мыслящего субъекта. В третьей области Дэвидсон известен разработкой новой формы неупрощенного материализма, названного им аномальным монизмом, согласно которому каждое ментальное событие есть одновременно событие физическое, однако типы ментальных событий не совпалают с типами событий физических. Этот аргумент подкрепляется взглядами Дэвидсона на природу разумной деятельности.
В последующем изложении мы рассмотрим зрелые философские взгляды Дэвидсона в их онтогенезе, ибо понимание оказанных на его философию влияний в контексте ее развития поможет ярче осветить ее истоки, влияние и исторический контекст. Полное описание вклада Дэвидсона в философию не уместить в кратком очерке. Мы лишь попытаемся проследить пути развития его философии и уяснить ее место в палитре аналитической философии двадцатого века.
Источники философии Дэвидсона
Два главных мотива философских работ Дэвидсона — это интерес к природе человеческой деятельности и к природе языка. Поначалу эти два интереса были независимы друг от друга, но затем слились воедино, что вообще характерно для работ Дэвидсона. Эти интересы пробудились у Дэвидсона в первые годы работы в Стэнфордском университете, куда он перешел в 1951 году из колледжа Квинса в Нью-Йорке. По приезде в Стэнфорд у Дэвидсона не было никаких философских проектов. Он начал работать совместно с Патриком Саппсом и Дж. Дж. Маккинси над теорией принятия решений (теория была посвящена выбору, проявляющемуся в поведении и позволяющему судить о предпочтениях и убеждениях человека, принявшего решение). Это один из источников интереса Дэвидсона к философии действия, и он, как мы увидим, сыграл важную роль в развитии теории смысла и значения. Другим источником интереса к философии действия стал его подопечный, диссертант Дэн Беннетт, который — после годичной стажировки в Англии у Элизабет Энскомб и Стюарта Гемпшира — вернулся в США, чтобы писать диссертацию по философии действия. Читая и рецензируя эту диссертацию, Дэвидсон пришел к убеждению, что было бы ошибкой считать, будто сами свойства разумных объяснений мешают им быть объяснениями каузальными, — в противоположность господствовавшей тогда ортодоксальной философии, еще находившейся под сильным влиянием идей Витгенштейна. Сделанное в 1963 году предложение философа Мэри Мазерстилл написать статью для Американской философской ассоциации привело к появлению очень важного эссе «Действия, основания и причины», в котором Дэвидсон выступил острым полемистом. Приняв, что основания действий человека задаются тем, что он хочет, и тем, что — как ему кажется — он может сделать, чтобы получить желаемое, Дэвидсон утверждал, что это простое объяснение действия человека является, по сути, каузальным: рассуждения деятеля как минимум оправдывают действие с его точки зрения и являются причиной выполнения действия. Попутно Дэвидсон разъяснил некоторые запутанные места в понимании взаимоотношений между причинами, событиями и их описаниями, и эти разъяснения позднее легли в основу аргументации в пользу аномального монизма. Взгляды Дэвидсона очень скоро сами стали ортодоксальными.