Усопшего, мы труп сожгли на ветках
Олив, в лесу нарубленных, и холм
Насыпали высокий из родимой
Земли, потом в чертоги к новобрачной,
В подземную гробницу мы сошли.
Но кто‑то, вдруг из недр неосвещенной
Могилы крик далекий услыхав,
Сказал о том Креонту; подошел он,
И жалобы достигли до него.
«О горе мне, – он молвил с тяжким вздохом,
Исполнилось предчувствие мое.
Из всех путей я ныне самый тяжкий
Свершаю путь: то сына моего
Зловещий крик. Скорей бегите, слуги,
И, отвалив надгробную плиту,
Проникните во внутренность пещеры:
То Гемон ли взывал иль божеством
Обманут я, – узнайте». И, не медля,
Мы сделали, как царь нам повелел.
И в глубине гробницы темной, видим,
Повесилась несчастная, связав
Из тонкого покрова петлю. Рядом,
Сжимая труп в объятиях, стоял
Жених ее, оплакивая свадьбу
Печальную, и гнев отца, и смерть
Возлюбленной. Креонт увидел сына
И подошел к нему и возопил:
«Несчастный, что ты сделал, что с тобою?
Какую смерть избрал? Молю, уйдем
Отсюда прочь!» Но молча, страшным взором
Он на отца взглянул и обнажил
Двуострый меч. Спасаясь от удара,
Креонт бежал, и ярость обратил
На самого себя несчастный Гемон:
Он бросился на острие меча.
Клинок пронзил его, и с мыслью темной,
Предсмертною, он милую обнять
Слабеющей рукой старался; тяжко
Дыша, струей кровавой обагрил
Он бледные ланиты юной девы.
Эвридика поспешно уходит.
Так скорбный брак в жилище тихой смерти
Он заключил. Там, с мертвой мертвый, спит
Он вечным сном, пример являя людям,
Как пагубно безумие любви.
Сцена 3 Хор
Недоброе предвижу я: царица
От нас ушла, ни слова не сказав.
Вестник
И я смущен: быть может, скорбь о сыне
Она толпе стыдится показать
И во дворец пошла к своим рабыням
Оплакивать семейную беду?
За женщину столь мудрую бояться
Нам нечего…
Хор
Не знаю. Но в беде
Великое безмолвие – такой же
Недобрый знак, как и великий плач.
Вестник
Я во дворец пойду узнать скорее,
Не скрыла ли чего‑нибудь в душе
Несчастная. Ты прав: зловещий признак —
Молчание среди великих бед.
Вестник удаляется. Входит Креонт.
Он несет на руках труп сына.
Сцена 4
Хор Вот и царь. Мертвый сын на руках у него, —
Труп холодный, свидетель безмолвный,
Что над ним – страшно молвить, увы! – не чужой,
Сам отец совершил злодеянье.
КОММОС
Креонт Строфа I
О, жестокое, непоправимое
Дело рук моих! Вот,
Вот чего я достиг!
Посмотрите: убитый с убийцею
Связан узами кровными.
Ты ушел от меня,
Сын мой! В смерти твоей
Неповинен ты, нет, —
Сам сразил я тебя в цвете жизни, безвременно!
Хор
Увы! Постиг ты правду слишком поздно.
Креонт Строфа II
Правду постиг я! О, горе мне! Яростный
Бог, поражая, лишил меня разума,
К бездне увлек, – и теперь
Он торжествует, поправ мое счастье.
О, как бесцельна вся жизнь мимолетная,
Весь человеческий труд!
Сцена 5 Входит слуга.
Слуга
Ты жертва, царь, всех бедствий: мертвый Гемон —
В руках твоих, а за стеной дворца
Уж новое страданье ждет.
Креонт
Какое
Страдание ужаснее того,
Что я терплю!
Слуга
Жена твоя погибла,
Мать Гемона, пронзив себя мечом.
Креонт Антистрофа I
Неизбежная, неотвратимая
Смерть, зачем у меня
Отнимаешь ты все,
Все родное? О вестник безжалостный,
Ты сразил полумертвого!
Повтори, что за весть,
Что ты молвил? Ужель
Вслед за сыном моим
Страшной смертью погибла жена моя бедная?
Открываются двери. В глубине дворца виден труп Эвридики. Слуга
Ты видишь сам: вот тело Эвридики.
Креонт Антистрофа II
Горе мне! Вижу я новое бедствие!..
Чем еще после всего, что я пережил,
Может Судьба мне грозить?
Здесь, на руках моих, Гемон возлюбленный,
Там, во дворце, – его мать. О дитя мое
Бедное! Бедная мать!
Слуга
Детей своих оплакав, Мегарея
И Гемона, – когда уж не могла
Поднять очей, покрытых тенью смертной,
Она припала к алтарю, молясь
О том, чтоб месть за гибель сына боги
Обрушили на голову твою.
Креонт Строфа III
Горе, о, горе мне!
Я содрогаюсь от ужаса.
Лучше бы кто-нибудь, сжалившись,
Сердце пронзил мне мечом!
Нет исцеления
Мукам моим!
Слуга
Она тебя винила в смерти сына
И в гибели своей.
Креонт
Но как, скажи,
Несчастная себя лишила жизни?
Слуга
Вонзила в грудь себе двуострый меч,
Узнав про смерть возлюбленного сына.
Креонт Строфа IV
Сам я убил ее, граждане,
Слышите ль? Сам я – убийца,
Некого больше винить.
Слуги, возьмите несчастного,
Прочь поскорей уведите:
Кончена, кончена жизнь!
Хор
Ты прав: уйти скорей и позабыть —
Последняя отрада для несчастных.
Креонт Антистрофа III
Где ты, желанная?
Смерть, я зову тебя! Где же ты?
День бесконечного отдыха,
День мой последний, приди!
Пусть не увижу я
Солнца вовек!
Хор
Но смерть сама придет, а мы подумать
Должны о том, что ближе к нам; и пусть
Заботятся о смерти нашей боги.
Креонт
О милости последней я молю!
Хор
Оставь мольбы и знай: спасенья нет —
Для смертного судьба неотвратима.
Креонт Антистрофа IV
Сына убийцу и матери
Прочь уведите скорее,
Прочь!.. Но куда мне идти?
Все, что любил я, потеряно,
И на главу мою пала
Страшная кара богов!
Слуги уводят Креонта. Хор
Стремишься ли к счастью ты, – прежде всего
Будь мудрым и воли бессмертных,
О смертный, вовек не дерзай преступать;
И верь, что за дерзкие речи
Постигнет безумца великая скорбь
И мудрости поздней научит.
Еврипид. Вакханки
Действующие лица
Дионис .
Слуга .
Хор вакханок, лидийских женщин.
Вестник-пастух.
Тиресий , слепой старик, прорицатель.
Вестник -слуга.
Кадм , бывший царь фиванский.
Агава , дочь Кадма, мать Пенфея.
Пенфей , юноша, внук Кадма, новый царь фиванский.
Действие происходит в Кадмее, фиванской крепости, к северу от Фив, перед дворцом Кадма. Фасад дворца в дорийском стиле, с колоннами и триглифом.
Средняя дверь играет роль главных ворот, ведущих внутрь помещения. У правой периакты (кулисы) куча деревянных обломков, огороженных и обвитых зеленью винограда.
При начале пьесы выходит на сцену слева Дионис в виде поклонника Вакха: сверх длинного, до самых пят, пестрого хитона у него шафранного цвета перекидка, которую стягивает широкий пестрый пояс; по накидке свешивается с плеч небрида – ланья шкура; с головы из-под мягкой митры и плюшевого венка роскошными локонами падают на плечи нежные, светло-золотистые волосы, закрывающие уши и часть щек. Он имеет вид изнеженного красавца с женоподобным лицом; щеки белые, с густым румянцем (глаза с поволокой); в правой руке у него тирс, палка в рост человека, обвитая плющом.
Пролог
Явление первое
Дионис
Сын Зевса, Дионис, я – у фиванцев.
Здесь некогда Семела, Кадма дочь,
Меня на свет безвременно явила,
Огнем Зевесовой грозы поражена.
Из бога став по виду человеком,
Я подхожу к струям родимых рек.
(Видит обломки, увитые виноградом.)
Вот матери моей сожженной память
У самого дворца обломки дома
Еще курятся, – в них еще живет