Мы дали в эфир атмосферные помехи, заранее записанные нами на пленку, потом немного музыки, а затем короткое сообщение: «Внимание! Внимание! „1212“ передает: Кюстрин в руках противника! Русские находятся перед Франкфуртом-на-Одере. Усиленный натиск на Штеттин…» И вдруг импровизированная реплика одного из танкистов: «А быть может, и Нидер-Брейзиг уже в руках противника?…»
Дальше шло в том же духе. Кольцо американцев все сильнее сжимало нашу четверку, толкая их дальше, на северо-восток. Вскоре гибнут еще трое, и только один оставшийся в живых танкист выходит к Рейну, севернее Нидер-Брейзига. Он тяжело ранен, но, собрав все силы, на понтоне переплывает через реку. Так его донесение попадает к «1212».
Тони читает усталым голосом, затем опять атмосферные помехи, разрывы снарядов, будто передатчик находится непосредственно на поле боя! И опять небольшое осторожное сообщение, специально составленное так, словно «1212» сомневается, что и Нидер-Брейзиг находится в руках противника…
Немецкие командиры, слушая нашу передачу, безусловно, делали пометки на карте. Один-единственный путь для отступления вел как раз на позиции танковых частей Двенадцатой американской армии…
Нам не удалось точно установить число немецких войск, которые, последовав совету нашей «Анни», угодили в ловушку под Кенигсфельдом. Однако факт остается фактом! Передатчик «1212» оказал большую услугу командованию союзников: много гитлеровцев попало на нашу удочку!
Через несколько дней после этого мы получили письменную благодарность командира двенадцатой группы армий за успешное проведение этой операции.
Парижская жизнь
Наша задача, как я понимал, была выполнена. Радиостанция «1212» могла закрывать свою лавочку. Каждый из нас думал о конце войны. Как и большинство американских солдат, меня беспокоила моя судьба после демобилизации из армии.
20 марта Шонесси вызвал меня в операторскую.
— История в Эйфеле удалась на славу. Как вас поощрить?
Я уже подготовил ответ заранее:
— Направьте меня в Третью армию. Я хочу освобождать Прагу.
Шонесси чистил ногти. Помолчав, он произнес:
— Это будет еще не так скоро. А пока как насчет трехдневной поездки в Париж?
Шонесси на следующий день ехал туда и хотел взять меня с собой. А поскольку его дело не терпело никаких отлагательств, мои дорожные документы были выписаны за три часа. Мадам Бишет отгладила мою парадную форму и завернула на дорогу огромную порцию курицы. Жерар меня постриг.
В шесть утра я уже сидел в элегантном светло-сером «бьюике» рядом с майором Шонесси. Машину он вел сам.
Шонесси был в прекрасном настроении. Всю дорогу он что-то насвистывал. Возможно, майора ждал приятный разговор с шефом. Ведь Шонесси заслуживает поощрения за проведенную операцию! И уж наверняка в Париже его ждет какая-нибудь женщина…
А что ждет там меня? Видимо, ничего. Возможно, меня в эту поездку и взяли лишь потому, что я тоже что-то сделал для успеха операции…
Мы говорили о Нью-Йорке, о театре и кино, о киноактрисах, закулисных сплетнях и о том, куда приятнее всего поехать после окончания войны. Я сказал, что хотел бы провести месяц в Южной Франции.
— А почему бы не в Испании?
Я молчал.
— Действительно, почему бы не в Испании? После войны Франко наверняка сойдет со сцены и к власти придут наши люди!
«Наши люди? Кого он имеет в виду?» Майор понял мое недоумение, хотя я только подумал об этом.
— Сейчас нас никто не слышит, и я могу говорить откровенно, — доверительно произнес Шонесси. — Такой прожженный левый радикал, как я…
— Видите ли, господин майор… — начал было я.
— Послушайте, Петр, забудьте сейчас о том, что я майор. В конце концов, мы с вами во многом похожи и одинаково смотрим на вещи… Вы, конечно, еще не совсем прижились у нас, но вы хорошо служите. Это — главное, а остальное приложится.
Что это? Увертюра? Мне не могло не льстить его предложение. УСС — влиятельная организация, и работать для нее интересно. Тем более сейчас, когда война идет к концу! Передо мной открылась бы хорошая перспектива на будущее…
Шонесси вспоминал различные случаи с новичками УСС, говорил о том, какой сумасбродный этот Донован. Оказалось, Шонесси знал его лично. Потом майор рассказал, как Аллен Даллес, сидя в Швейцарии, водил за нос нацистов. Ведомство стратегической службы повсюду запустило свои щупальца и даже, как поговаривали, в самое логово нацистов.
Собственно говоря, я не имел никакого представления о том, чем должен заниматься настоящий сотрудник УСС. Неужели УСС не изживет себя и после войны? Неужели эта организация рано или поздно не будет выброшена на свалку, как танки, бомбы и миллионы километров колючей проволоки? Что я буду делать в такой организации?