— Не делайте из всего этого трагедии, Петр, — успокаивал меня Шонесси. — Подобная нагрузка для такой маленькой страны была бы чересчур большим бременем. Дядюшка Сэм мигом справится с этим, а ваши чехи пусть сосредоточат свои усилия на чем-нибудь другом. На производстве стекла, фарфора, развитии курортов, на народных танцах и тому подобное… Никаких вам забот! Мы не бросим чехов на произвол судьбы!..
Шонесси, взяв с собой Блейера, пошел в комендатуру узнать подробности о положении в Праге.
— Хелло, Петр!
Я не верил своим глазам. Рядом с машиной стоял Сильвио.
— Я знал, что ты все же выберешься сюда!
Во мне боролись противоречивые чувства: радость встречи и горькое воспоминание о его отъезде. Он, видимо, заметил это.
— Разочаровался во мне, не так ли? — спросил Сильвио с вымученной улыбкой.
— Разочаровался? Почему ты уехал не простившись?
— Бывают объяснения, которые не рассчитаны для маленьких детей. А прощаться, ничего не объяснив, я не имел ни малейшего желания.
Пауза. Мне показалось, что за три недели, пока я его не видел, он похудел.
— Вы хотите ехать дальше, в Прагу? До сегодняшнего утра дела там были дрянь. Говорят, часть города сгорела. Немцы сбрасывали зажигательные бомбы. Сегодня утром я лично допрашивал одного пленного оттуда.
Значит, это все же случилось. Уже двое суток, как объявлено об окончании войны, а Прага все же принесена в жертву! В душе у меня поднималась волна сожаления, негодования и боли.
— А что делаем мы? Сидим в Пльзене! Почему мы ничего не предприняли?
— Мы? Если ты имеешь в виду нашу Шестнадцатую танковую дивизию, то, скажу тебе по секрету, мы вплоть до пятого числа торчали перед Пльзеном, а когда город оказался в руках чехов, нас сразу же ввели в него. За пять минут до конца войны наши не хотят рисковать ни одним американцем. Возможно, то же самое наши рассчитывали проделать и с Прагой, но, успокойся, с сегодняшнего дня там русские…
— Русские? Но ведь три дня назад они были очень далеко от города, а наши с пятого числа, можно сказать, сидели под боком. Понял ты это или нет?
— Ты слишком о многом спрашиваешь меня. Я всего-навсего простой сержант. Возможно, у нас с русскими на этот счет имелось какое-нибудь соглашение…
— Глупости! Что значит «договорились»? Глупец ты, Сильвио! Когда наша девятая подошла к Рейну и мост через реку оказался невзорванным, что сделали наши парни? Подождали англичан, которые по соглашению должны были первыми перейти Рейн? Ничего подобного! Наши парни взяли да и перешли на противоположный берег! А здесь идет речь о жизни целого города с миллионным населением!
— Не волнуйся, Петр, — сказал Шонесси, выходя из здания комендатуры. — С сегодняшнего дня в Праге русские, и бои, по крайней мере в центре города, уже закончились… Ну как, Сильвио, хочешь вместе с нами посмотреть на пражских девушек?
Сильвио поблагодарил:
— Вырваться от полковника Ноубля нет никакой надежды! Он никого не отпускает. 6 мая несколько сот жителей Пльзена хотели поехать в Прагу, чтобы помочь восставшим, но ни одного человека он не отпустил.
«Возможно, и на этот счет была договоренность, — подумал я, — но с кем? С русскими наверняка не было!»
— Нас он тоже не отпустит. Нам нужно только посмотреть, как обстоят дела на демаркационной линии.
Мы подъехали к небольшому городку Рокицани. На небе ни облачка. Солнце светило, как в июне. Начинался сенокос. Девушки и женщины косили траву, а наши парни, скинув френчи, помогали им. По лицам солдат было видно, что они безмерно счастливы оттого, что наконец-то держат в руках не винтовку, а косу и грабли.
Полосатый шлагбаум преградил нам путь. По ту сторону демаркационной линии мы увидели точно такую же картину: рядом с женщинами косили траву солдаты. Это были солдаты Красной армии. Наверняка они испытывали такую же радость от мирного труда. На обочине полевой дороги сидел юноша со стриженой головой и играл на гармошке. Вокруг толпились сельские ребятишки. А какой-то американский солдат, подхватив босоногую девушку в синей юбке, пробовал танцевать.
Это было 9 мая 1945 года в четыре часа.
Американский часовой не пускал нас дальше, имея на то строгий приказ.
Я отозвал Шонесси в сторонку. Нужно взять несколько километров южнее, где параллельно Пльзенскому шоссе шла полевая дорога в Прагу.
Но и на ней оказался заслон! Однако нас пропустили. Проехав метров двадцать по ничейной земле, мы увидели советского часового.