пудры в свете фар. Голые ноги-кости. Дернулась, чтобы комар не впился в коленку. Она
выглядела болезненной, в лучших традициях героинового шика. Помятая. Она была
абсолютно одна. Она сидела в соседнем со мной кресле в самолете, доставившем меня во
Владивосток.
Она выглядела младше меня на пару лет.
И она никого и ничего не боялась.
Я вскинул руку – «вот так встреча!», что, разумеется, осталось неуслышанным. Захоти
я выдать наболевшее о том, что произошло, у меня все равно не получилось бы. Я
постучал по дверце бака. Аня спросила: «Бензина нет?» Я кивнул.
Она расстроилась:
- Ничем не могу помочь. Моя на соляре ездит. Дизельная.
Повисло молчание. Ни один из нас не знал, что сделать в такой ситуации. Аня не
уходила. Рассматривала меня. Я уставился в землю. Она смотрела в упор:
- Почему ты не отвечаешь?
Я выдал пальцами ничего не значащий набор символов.
Аня шарахнулась от меня, как от прокаженного:
- Господи, ты чего, немой??
Я пожал плечами, дескать, «как видишь». Ей становилось любопытно:
- Черт, а ты ведь еще и глухой, да?
И в этом была она вся.
* * *
Видимо, моя немота сыграла ключевую роль в ее внезапном порыве альтруизма – как
можно бросить ночью в тайге несчастного калеку? Я сидел на обочине. Она ходила взад-
вперед и о чем-то напряженно думала. Ане во всем надо было удостовериться лично: так,
открыв дверь моего микроавтобуса, она посмотрела на приборную панель и,
самостоятельно убедившись в том, что я не вру и что бензина в самом деле не осталось ни
капли, всплеснула руками и воскликнула: «Ах ты ж чертова херня». Без особой агрессии,
просто констатируя факт.
Наконец, ее осенило:
- Мы поступим так: сейчас ты сядешь ко мне, и поедем в Уссурийск. Здесь недалеко.
Переночуем там. Машину закрой, не думаю, что кто-то стырит ее в таком месте, тут раз в
неделю по одной тачке проезжает. С утра наберем бензина, и я докину тебя обратно.
Идет?
Я снова кивнул. Как все замечательно складывалось.
* * *
Она хлопнула по кузову своей Toyota Hilux: «Классная машина!» Боже, подумал я,
зачем ей такой огромный автомобиль, что она в нем возит, лесозаготовки из тайги? Как
она вообще оказалась здесь этой ночью? Или тогда – рядом со мной в самолете? Ради
какой великой цели ее диктофон попал именно ко мне?
- Давай, пристегивайся крепче! - она улыбалась мне совершенно искренне.
* * *
Мы одновременно захлопнули двери. Аня сняла ручник и выкрутила на максимум
ручку громкости в магнитоле. Высокочастотные гитары врезали по ушам. Я узнал эту
песенку. Она была саундтреком в фильме «Покажи мне любовь». Шведская группа
«Broder Daniel». Постоянный рефрен одной и той же строчки:
«The only one I loved – she was a superstar,
The only one I loved – she was a superstar,
The only one I loved – she was a superstar,
Aaaah….»
Аня барабанила указательным и средним по рулю. Она вела уверенно, выжимала газ до
упора. У нее была татуировка в виде якоря на предплечье – очередная дань моде. Вся в
джинсе, коже и цепях. Она хотела казаться рок-звездой. После эпохи жесточайшего
похмелья, отходняка и реабилитационных центров. Когда она не выстукивала ритм по
рулю, она грызла и без того обкусанные «до мяса» ногти. Шевелила губами слова песни и
не сводила глаз с дороги.
Я посмотрел на ее руки: то были жуткие, почти просвечивающиеся кости, обтянутые
кожей, покрытой синими следами уколов. Она поймала мой взгляд: «Не бойся, я не
наркоманка. Это после больницы. Мои родители придумали новый финт – кормить меня
под капельницами». Я кивнул с таким выражением лица, будто ничего особенного в ее
фразе не было. Подумаешь, удивительно – скелета, везущего меня сейчас по тайге, хотели
кормить внутривенно. Что за пустяк.
- Дай, пожалуйста, сигарет. Вон там, - попросила она.
Я щелкнул замком бардачка. Оттуда вылетела кипа листов формата А4. Ведомый то ли
любопытством, то ли пренебрежением хорошими манерами, я принялся изучать эти
листы. Мне бросился в глаза выделенный курсивом отрывок:
«…Как я любил героев с перерезанным горлом, отвергнутых и промокших под дождем
(гром и молния, и побольше всего театрального), так и восхищался теми, кто говорил
под запись свои последние слова числа этак восьмого мая одного всем известного года…
Погибшие герои говорят громче и дольше живых, да и сами по себе монологи их, выкрики
и всхлипы по природе своей созидательны, обращены в будущее…»
То была выдержка из моего дневника, написанная незадолго до этого и непонятным
образом очутившаяся здесь, в чужом распечатанном тексте. Я махнул парой страниц
перед Аней. Что это?
- О, это? Так это мой роман. Да-да, я ж, черт возьми, такая творческая, что еще и книгу
пишу. Это выносит мне мозг! Хочу написать такую охрененно крутую книгу… Она
называется «521 SUR». Знаешь, почему такое название?... Это автомобильный код
региона, код Приморья, только как в зеркале, наоборот… Прямо как в моей жизни, черт!
Блин, все наоборот, это мне весь мозг выносит…
Я закрыл глаза. Какие загадки мне еще предстояло разгадать? Есть ли в романе Ани
сцена нашей встречи в тайге? Если уж там есть мои мысли, доселе никому не известные
дословно… И все-таки: как она смогла прочитать мои дневники и потом включить их в
свою рукопись? А, может быть, меня и вовсе не существует, и я – всего лишь выдуманный
ею литературный персонаж? Мне нравились такие мысли-перевертыши реальности.
На пути стали попадаться населеннее пункты. Отпала нужда притворяться спящим,
чтобы поразмыслить в тишине. Я смотрел на Аню. Она впервые оторвалась от дороги и
посмотрела на меня в ответ. Я думал о том, что она весит килограммов тридцать пять, а
весь грим на мордочке – еще пять. А ей наверняка было неуютно рассказывать что-то
немому и по привычке, заложенной нормальным общением, ожидать ответных реплик. Я
думал о том, что она – единственная, кого я когда-либо по-настоящему любил. Она была
суперзвездой.
Глава 19.
«У» - Уголь
«Применение угля многообразно. Уголь применяется как бытовое, энергетическое
топливо, как сырье для металлургической и химической промышленности.
Применение угля для извлечения из него редких и рассеянных элементов – еще одна из
областей.
Очень перспективным является сжижение (гидрогенизация) угля с образованием
жидкого топлива. Для производства 1т нефти расходуется 2 –3 тонны каменного
угля, в период эмбарго ЮАР практически полностью обеспечивала себя топливом за
счёт этой технологии. Так же каменный угль применяется для производства
искусственного графита.»
(источник: http://coal.colisey.ru/primenenie-uglya/)
Я проснулся от того, что кто-то включил музыку. Громче, чем хотелось бы спящему
человеку. Глаза распахнулись. Фокусируй зрение, ну же, давай. У меня отвратительное
зрение по утрам. И по вечерам заодно. В сумерках и на рассвете я ровным счетом ничего
не вижу. Пользуйтесь, грабители.
Рядом никого не было. Аня встала еще раньше и теперь вприпрыжку, в такт
незатейливым песенкам, собирала вещички, искала закатившуюся под тумбочку
босоножку, расчесывалась у зеркала. Она оглянулась на меня.
- Ну наконец-то! Сколько можно спать! Знаешь, что я придумала? Тут бензоколонка