Мы делаем круг, и я вижу открытую зеленую лужайку, которая, очевидно, послужит нам посадочной площадкой. Вертолет мягко садится на дрожащую зеленую траву, и я замечаю, что здание справа от лужайки — это больница.
О господи. У меня получилось.
На асфальтовой дорожке справа от вертолета стоит мужчина в рейнджерской форме. Рядом с ним две женщины в белых халатах держат носилки на колесах. По сигналу пилота офицер справа от меня распахивает дверь вертолета и выпрыгивает из него, придерживая дверь, чтобы я мог выбраться вслед за ним. Я расстегиваю ремень безопасности, наушники сами слетают с моей головы, я выпрыгиваю на траву. Пригнувшись, делаю полдюжины длинных шагов под винтом, направляясь к асфальту. Я приближаюсь к человеку в форме, которого, кажется, не удивляет мой ужасный внешний вид. Не представляясь, сообщаю ему озабоченным голосом:
— Вы должны знать, что я потерял много крови, что мне пришлось ампутировать себе руку этим утром, потому что шесть дней я просидел в ловушке без пищи и воды, я наложил себе жгут. Он здесь, вокруг руки, под пакетом.
Кажется, впечатленный моей самостоятельностью, мужчина отвечает:
— Давайте доставим вас в здание. — И поворачивается к женщинам, которые подставляют носилки.
Я сажусь на каталку, затем ложусь на спину и подтягиваю ноги. Счастье, которого мне так не хватало шесть дней. Я сразу же расслабляюсь. Если бы не пульсирующая боль в руке под турникетом, я бы уснул беспробудным сном на семь лет.
Медсестры вталкивают меня через автоматические двери аварийного входа в пустой приемный покой. Еще одна женщина везет какие-то материалы в отделение скорой помощи. Она смотрит на меня с удивлением, как если бы я поймал ее в компрометирующей ситуации. Ее потрясенный взгляд сменяется узнаванием, и я понимаю, почему никого нет ни у стойки администратора, ни в комнате ожидания. Это не главная столичная больница, где серьезно травмированные пациенты входят с улицы каждые несколько минут; это четверг в тихой провинциальной больнице в начале сезона. Эти три женщины, вероятно, составляют основную часть наличного персонала. Команда травматологов, скорее всего, приезжает по особому вызову; надеюсь, они не слишком далеко. Судя по всему, работники больницы поняли, что у них намечается пациент, лишь за несколько минут до того, как вертолет приземлился на лужайку перед входом. Одна из женщин просит рейнджера следовать за нами в отделение скорой помощи. Они везут меня в стерильную комнату и паркуют каталку рядом с операционным столом под большим круглым колпаком лампы в середине комнаты. Медсестра у изголовья спрашивает меня, смогу ли я самостоятельно перебраться на стол. Стол с левой стороны от меня. Я перелезаю на него, неподвижно держа правую руку у груди.
За исключением рейнджера, все остальные исчезают. Одна из женщин возвращается через минуту, чтобы сказать другим, которые принесли дополнительное оборудование, что «анестезиолог будет через пять минут». Медсестры снимают мою обувь, носок и кепку, накрывают меня халатом. Затем мужчина обращается ко мне:
— Арон, я — рейнджер Стив из службы парка. Я могу что-нибудь сделать для вас?
Это не тот вопрос, которого я ждал, но в первую очередь я думаю о маме.
— Вы можете дать знать моей маме, что я в порядке?
Размышления о том, как она, должно быть, была втянута в процесс поисков и чего это ей стоило, приводят к тому, что мой голос падает до дрожащего шепота.
— Да, у меня есть ее номер телефона. Я позвоню ей, как только мы закончим.
— Спасибо. — Я делаю паузу и, собравшись с мыслями, продолжаю: — Я оставил много барахла в каньоне. Веревки, CD-плеер, обвязку, много всего. Вы сможете послать туда кого-нибудь, чтобы прибрать это все?
— Конечно, мы сделаем это, — отвечает Стив.
— Кое-что находится там, где я застрял, что-то под дюльфером. Мой велосипед, — я останавливаюсь, лезу в карман под халатом, — стоит у можжевельника в ста метрах от восточной стороны дороги, полтора километра на юг от перевала Бёрр.
Я вытаскиваю сложенную карту и отдаю ее Стиву. Порывшись в кармане на молнии, достаю оттуда ключ от велосипедного замка. Тем временем Стив ориентируется по карте, испачканной пятнами крови.
— Вот, это ключи, — говорю я и протягиваю Стиву маленькое кольцо с двумя ключами. — Я защелкнул трос вокруг велосипеда, а не вокруг дерева, чтобы в том случае, если ключи потеряются, я все равно мог бы забрать велосипед, но легче будет вытащить велосипед на дорогу, если будет возможность крутить колеса.