— Надо признать, повезло тебе шикарно просто, — продолжил Вирус, — девчонка весьма сочная.
Меня это уже начинало бесить.
— Она, конечно, очень красивая, — не мог не признать я, — только что это меняет? Если бы она была уродиной, думаешь, я бы не спас ее?
— Ты бы, конечно, наверняка, спас, хотя не факт, — засмеялся Вирус, — но бонус ты получил солидный.
Я хотел обругать его нецензурной бранью, но в этот момент с довольно характерным звуком открылся люк моей квартиры, после чего весьма громко захлопнулся.
— Кошка, — сказал Вирус.
— Кто ж еще, — согласился я. — Кроме вас код люка никто и не знает.
Спустя пару секунд она действительно вошла на кухню и по привычке закрыла за собой дверь.
— Привет, Клин, — она поцеловала меня в щеку, — сперва я пошла к Вирусу, но его дома не оказалось. А где ж он еще может быть, если не здесь?
— В тренажерке, — подал голос Вирус.
— Верно, — согласилась Кошка, — но ты-то здесь.
Она уселась к Вирусу на колени и обвила руки вокруг его шеи.
— Жизнь без сигарет — не жизнь? — спросила она, почуяв запах и поморщившись.
— Точно, — кивнул он.
И тогда дверь на кухню открылась, и вошла Пантера. Количество одежды на ней не поменялось.
Кошка весьма выразительно посмотрела на меня, потом не нее и заметила вслух, конкретно ни к кому не обращаясь:
— Выбралась из гроба и живее всех живых.
— Клин, я услышала грохот люка, решила, что твой друг ушел, и захотела выкинуть мусор, — она протянула мне тарелку из-под пиццы и пустую банку.
— Друг пришел. Еще один, — прокомментировала Кошка в то время, как я выбрасывал банку в урну, а тарелку ставил в раковину. — Я — Кошка, — представилась она.
— Я — Пантера, — холодным тоном был ей ответ.
— Отлично. Давай сразу договоримся, пока мы не на войне, а здесь, все между нами должно быть мирно.
Я прекрасно отметил, как Кошка выделила слова «пока» и «здесь». Заметила это и Пантера.
— Спасибо за еду, 13–47, — сказала она и покинула кухню.
Я, все же, вытащил из пачки Вируса себе сигарету, надломил кончик и жадно затянулся.
— Клин! Ты же бросил! — воскликнула Кошка.
Я разозлился.
— Да отвяжитесь вы все от меня! Сколько можно?! Что хочу — то и делаю!
Вирус ухмыльнулся.
— Эти ножки вскружили ему голову.
Я кинул в него сигаретой. Окурок воткнулся в бритую голову друга и обжег кожу.
— Клин! — завопил Вирус, вскакивая с места прямо с Кошкой на руках. — Какого хрена?!
Я ткнул в него указательным пальцем.
— Ни слова больше на эту тему. Замолчи!
— Клин, да ты, похоже, серьезно запал на нее, — ехидно прошипела Кошка, — а штаны с нее тоже ты стянул, или она сама?
— Я, — вынужден был признать я, — но только чтоб ей ногу вылечить…
Мои слова потонули во взрыве хохота. Я разозлился еще сильнее и достал новую банку пива.
— А не многовато будет? — с беспокойством в голосе спросила Кошка.
— А тебе не плевать?! Я же не на тебя запал, и штаны с другой стягивал! Пусть она вот и волнуется!
Вирус хлопнул меня по плечу.
— Друг, я понимаю твое самочувствие. Ты сегодня пошел против всех и вся, когда спас девчонку. Теперь ты не можешь решить, что с ней делать дальше. Более того — ты просто не знаешь, что делать. Но мы всегда с тобой и никогда не оставим без поддержки. Как и сегодня утром, когда надо было ее спасать. А ты доверься сердцу.
Он взял за руку Кошку.
— Пойдем. Ему надо подумать хорошенько. Извини, что не помог.
— Код от люка вы знаете. Заприте его, — сказал я им вслед.
Друзья ушли. Я достал из холодильника саморазогревающуюся пиццу, запустил на коробке минутный таймер, свободной рукой поднял с пола мишень с торчащими в ней ножами и пошел в гостиную. Пантера все еще сидела там. Вид меня с мишенью и ножами в одной руке и с коробкой пиццы в другой ее явно озадачил. Я поставил мишень на ее обычное место, выдернул ножи, а потом завалился на диван в метре от Пантеры. Включил плазму и запустил тяжелую рок-музыку.
Друзья меня разозлили, но я и сам уже понимал, что мне далеко небезразлична дальнейшая судьба Пантеры.
— Настроение дерьмо, — сказал я, — хочу поесть и послушать музыку. Если идея нравится — присоединяйся.
6
Половину пиццы мы прикончили в абсолютном молчании. Мне просто нечего было сказать, а Пантера, судя по-всему, не очень-то и хотела.
Ее ни капли не смущал тот факт, что она так и не разжилась никакой одеждой кроме моей майки. Ее форму я запихнул в стиральную машину, но запустить программу стирки до сих пор так и не удосужился. Как-то из головы вылетело, но, если честно, я не возражал против созерцания ее грациозных ножек.
— Скажи, а у тебя есть шорты? — вдруг спросила Пантера.
Словно прочитала мои мысли. Я вопросительно посмотрел на нее.
— В штанах с лубком точно будет неудобно, — пояснила она, — и не могу же я ходить тут в трусах.
«Вполне можешь», — подумал я, вслух не сказав ничего.
Однако я все же встал с дивана и подошел к шкафу, предусмотрительно забрав из коробки с пиццей оба ножа.
— Ты мне не доверяешь? — услышал я вслед.
— Да, — честно ответил я. — Никому не хочется получить ножом в спину. Ты готова была меня убить еще пару часов назад.
Она промолчала. Я нашел подходящие шорты, мне они были в обтяг, но Пантере наверняка оказались бы слегка великоваты.
Пока она одевалась, я решил, что еды с меня на сегодня хватит. Злоба постепенно отпускала, но некоторой эмоциональной разрядки мне все-таки недоставало.
Я поудобнее перехватил один из ножей и швырнул его в мишень. Нож воткнулся гораздо выше «яблочка», но засел довольно глубоко.
— Средненько, — прокомментировала Пантера ехидно, будто издеваясь надо мной.
— Я кидал его не в центр, а просто в любую точку мишени, — ответил я, — средненько, да? — я прицелился и метнул следующий нож.
Пантера от удивления даже приоткрыла рот. Лезвие моего первого клинка торчало из рукояти второго. Я очень часто проделывал с ножами подобные трюки, и впечатление каждого, кто это видел впервые, всегда было неизгладимым.
Я улыбнулся.
— Где-то пару лет уже это постоянно повторяю, если не больше. Здорово, да?
Она не ответила, и я решил, что, возможно, стоит попытаться с ней серьезно поговорить. Я взял ее за руку, Пантера от неожиданности вздрогнула, но руку не отдернула.
— Расскажи что-нибудь о себе, — попросил я.
— Приказываешь пленнице? — искоса взглянула она на меня.
— Не-а, — покачал я головой, — просто хочу с тобой поговорить. Вот и прошу.
Она снова покосилась на меня и ответила:
— Я знаю тебя с утра. Ты — враг, может, не моральный, но политический уж точно. Я сейчас в плену с множеством ранений, ничего не могу сделать. А твои друзья уже намекнули, что при ближайшей возможности они воткнут мне нож в спину. И я не знаю, зачем ты держишь меня здесь, но я тебе одно скажу — вещью я никогда не буду!
Я даже не ожидал, что ее настроение настолько резко поменяется за пару минут. Наверняка, свое воздействие оказали мои слова о недоверии к ней. Я подождал, пока Пантера переведет дух и в тон ей ответил:
— Я знаю тебя с утра. Ты — враг. Но я спас тебе жизнь просто потому, что никогда не допустил бы казни девушки на потеху толпе. Даже если она собиралась убить нас всех и разнести к чертям всю базу. Далее. Пока я рядом, ты не получишь нож в спину. Игрушки и вещи мне не нужны. Домогаться тебя я тоже не собираюсь. Я вылечил тебе ногу, плечо и кучу мелких ран, вместо гроба дал жилье, воду и еду. Я тебе зла не желаю! — я закончил и про себя добавил: «Пока что уж точно».
Пантера молчала.
— Расскажи мне о себе, — снова попросил я.
Она заговорила.
— Я участвую в этой войне уже семь лет. Но воюю не с Альянсом, а с собственными внутренними врагами. Ищу кротов, выявляю предателей с нашей стороны, внутри государства. Штабная война, я бы сказала.
— И драться ты тоже научилась в штабе, — сомнительно вставил я, вспомнив, как она попыталась провести мне подсечку.
Это был не вопрос, а ехидство, но Пантера этого не заметила или же просто не подала вида.