— Ишь ты, ловко! — заговорили вокруг. — Сразу видно — старый служака.
У мальчика разгорелись щеки, он все быстрее и быстрее проделывал ружейные приемы. Он так увлекся, что не заметил, как сзади подошел Ибрагим и взял у него винтовку.
— Раз, два… — прокричал Муса, нелепо взмахнув пустыми руками.
— Три, — заключил Ибрагим под общий хохот бойцов.
— Послушай, Ибрагим, — сказал Муса, когда утих смех, — я тебе серьезно говорю: возьми меня в отряд! На собрании «Красной звезды» мы решили: если нападут, идти с отрядом.
— И я тебе серьезно отвечаю, — строго произнес Ибрагим, — взять не могу.
— Но почему? Разве я не умею обращаться с оружием?
— Умеешь. Но маловат ты.
— Ну-у, Ибрагим-абый, ведь я всего на четыре года моложе тебя!
— Всё! — отрезал брат.
Муса ушел домой, даже не оставшись посмотреть, как встречают односельчане отряд.
Эх, коротка память у Ибрагима! Как быстро забывает он некоторые важные вещи! Разве «Красная звезда» не помогала партийной ячейке? Стоило Ибрагиму сказать — ребята всё делали. А разве сам Муса плохой помощниц? Пусть Ибрагим вспомнит тот летний день, когда на село налетела кулацкая банда!
Тогда Ибрагим лежал на нарах, желтый от лихорадки. Бандиты уже приближались к Мустафино. К Залиловым прибежали два члена партийной ячейки. Они подняли Ибрагима на руки и понесли.
— Постойте, — сказал он у порога. — Муса, спрячь вот это так, чтобы никто не видел. — Ибрагим вынул из-за пазухи узелок.
— Наган? — радостно спросил Муса.
Брат что-то невнятно прошептал. Товарищи унесли его и укрыли в лозняке.
Прижимая узелок к груди, Муса умчался в дальний угол двора. За ним прибежала и сестра Зейнаб. Они спрятали таинственный узелок.
— А что в нем? — спросила Зейнаб.
— Ясно, наган, — ответил Муса.
— Я пощупала: и вовсе там не наган, а бумаги.
— Пусть бумаги, но зато очень важные!
Когда красные конники прогнали бандитов, Ибрагим вернулся домой и тотчас спросил:
— Муса, что я тебе давал, цело?
Мальчик убежал и вернулся с узелком. Тогда старший брат обнял — младшего и сказал:
— Молодец!
Так и сказал, а теперь все позабыл. Вспоминая об этом, Муса задумчиво глянул в окно. Отряд уходил из села.
Мустафино осталось позади. Отряд шел навстречу ветру. Надо было спешить, чтобы вовремя попасть в назначенное место. Верстах в двадцати пяти от села, там, где равнину пересекают глубокие балки, к утру предстояло занять боевой рубеж. Туда же должны прийти и другие отряды самообороны. Бандитам готовилась засада.
Дорога расползлась бурой жижей. Вязли ноги. Бойцы тяжело дышали. В середине пути отряд настигли сизо-черные тучи. Распластавшись на полнеба, они грянули холодным дождем. К исходу дня командир разрешил сделать привал. Разводить костры он запретил. Бойцы жевали липкий хлеб. На холме выставили часового.
Тучи промчались. Небо сделалось пепельно-серым. Короткий отдых подходил к концу.
Послышался простуженный голос часового:
— Эй, командир, по дороге кто-то бежит!
— Кто?
— Вроде малец какой-то.
Ибрагим вместе с командиром и несколькими бойцами вышел на дорогу. Действительно, к ним катилась маленькая фигурка, путаясь в длинном пиджаке.
Человек был все ближе, и бойцы увидели круглое смугловато-красное лицо. Старый картуз сползал с вихрастой головы. На ногах — лепешки грязи.
— Муса! — ахнул Ибрагим. — Что стряслось дома?
— Ничего.
— Так зачем ты сюда? Я же сказал: сиди дома!
Муса, прищурив глаз, улыбнулся:
— Я и сидел дома… А потом пошел…
— Что ж ты раньше-то не догнал? — засмеялись бойцы. — Ноги коротки?
— Давно бы мог догнать, да не хотел. От деревни было близко, назад отослали бы, — деловито объяснил мальчик.
— Ну, погоди, — без злости сказал Ибрагим, — вернемся домой, будет тебе.
Отряд снова двинулся навстречу ветру. В хвосте колонны в ногу с бойцами шагал Муса.
На рассвете чуткую степную тишину разбудили выстрелы. После первого залпа несколько бандитов упало с коней, остальные рассыпались по степи и открыли беспорядочный огонь.
Бойцы залегли на крутом берегу балки, откуда было видно далеко окрест. Вскоре кулацкая банда стала отвечать дружными залпами. Бой затянулся.
О Мусе забыли. Первые выстрелы заставили его плотно прижаться к мокрой глине. Сразу перехватило дыхание. Но никто не смотрел в сторону мальчика, никто не заметил его страха. Оправившись от испуга, Муса уже спокойнее стал наблюдать за боем.