Это была феодальная монархия, где постепенно складывалась военноленная система землевладения – наподобие той, что уже существовала в Западной Европе. Кочевникитурки первоначально разорили многие цветущие торговые города, но постепенно торговля и ремесло в таких городах Султаната, как Конья, Сивас, Кайсери и Эрзерум вновь получили развитие. Туркам хватало сообразительности привлечь на свои земли греков, персов и армян, отдав им в руки под строгим контролем самые доходные области хозяйства[50].
Надо сказать, и сам Меликшах, и его ближайшее окружение, где довлел визирь НизамальМульк (1018—1092), являли собой пример прекрасных правителей. Меликшах оказался не только талантливым полководцем, но и замечательным организатором и государственником. Именно под его руководством быстро строились научные заведения, большие здания и развивалось искусство, которому султан оказывал высокое покровительство.
Поставив перед собой главной целью обеспечение справедливости, Меликшах делал все, чтобы люди благоденствовали: строил дороги, мосты и каналы, а также каравансараи, дабы стимулировать торговлю. Товары стали дешевыми, налоги – щадящими. Если какойлибо караван подвергался грабежу, материальную ответственность несли жители ближайших деревень, ставшие отныне своеобразными «народными дружинами» сельджука.
Под стать ему был и визирь, как говорят, уже в 12летнем возрасте знавший Коран наизусть. Любитель искусств и наук, НизамальМульк покровительствовал Омар Хайяму, основал медресе Низамия и исламский университет в Багдаде. Как настоящий правоверный, он убеждал своего владыку и остальных правителей, что дулжно смирять гордыню, жадность, грубость, вспыльчивость и эгоизм и, напротив, воспитывать в себе скромность, смирение, щедрость, сдержанность и мягкость характера.
Визирь был в буквальном смысле слова беспощадным врагом казнокрадов и взяточников, предпринимая титанические усилия, чтобы искоренить это зло в Сельджукском государстве. Под его влиянием султан дважды в неделю давал аудиенции своим подданным, и каждый проситель мог найти у него справедливость. Под стать Меликшаху были и остальные сельджукские принцы, для которых открыть медресе считалось делом более благочестивым, чем построить еще одну мечеть. Именно из этих центров исламской науки научные знания и высокая культура распространились по Персии, Египту и Сирии. Мудрецов и ученых людей собирали со всего света, и самый могущественный владыка не чурался провести с ними вечердругой в рассуждениях о тайнах мироздания или при обсуждении стихотворных трудов[51].
Не удивительно, что сельджуки быстро набирали силу и начали представлять значительную стратегическую угрозу и для Византии, и для Халифата. Вместе с тем они вовсе не претендовали на власть в исламской державе, и поэтому суннитские халифы, играя роль марионеток рядом с могущественными султанами, в то же время чувствовали себя в куда бульшей безопасности, чем при шиитах Буидах. Все шло своим размеренным шагом, и один правитель правоверных сменял другого. После смерти альКаима новым халифом стал его внук, 19летний альМуктади Биамриллах (1075—1094). Женившись на дочери Сельджукского султана, он играл такую же второстепенную роль при них, как и его дед[52].
Чтобы представить картину мусульманского мира, окружающего Византию, более полно, кратко бросим свой взгляд на Испанию, где с VIII века правила династия Омейядов. В течение многих столетий они мечтали о восстановлении своих прав, нарушенных Аббасидами, и, наконец, в 929 г. это почти случилось. Абдуррахман III ибн Мухаммад ибн Абдулла (912—961) почти 20 лет собирал отколовшиеся куски бывших владений предков и имел успех. В 931 г. он взял штурмом город Сеуту, а в 932м – Толедо, принудив королей Леона и Наварры платить ему дань. Правда, этот правитель был лишь на четверть арабом – его мать и бабка принадлежали к племени басков.
Узнав об убийстве альМуктандира и давлении, которое турки оказывают на халифов, он сам объявил себя халифом мусульманского мира и повелел называть свое государство Кордовским халифатом. По его указу во всех публичных молитвах и документах он должен был именоваться «предводителем правоверных» и «защитником веры». Поскольку на Юге ему угрожали Фатимидыизмаилиты, этот суннит организовал войско, в котором значительную долю составляли мамлюки – рабыславяне, выкупленные у германцев и обращенные в Ислам. Затем он вступил в переговоры с вождем местного берберского племени Мухаммедом ибнХазером, а также привлек на свою сторону талантливого полководца Фатимидов ИбнАбилАфия. Его войны были весьма успешны: он отвоевал у Фатимидов Магриб, и многие европейские государи поспешили направить к халифу Кордовы посольства с предложением о дружбе.
52
Ализаде Айдын Ариф оглы. Хроники мусульманских государств I—VII веков хиджры. С. 213, 217.