К сожалению, в тяжелом морском сражении, стоившем норманнам многих жертв, византийцы потерпели поражение. И уже через пару недель, в апреле 1071 г., Бари капитулировал. Роберт Гвискар торжественно проехал по улицам города, но оказался довольно милостивым по отношению к грекам, не допустив грабежей и убийств. Византийские флаги, в последний раз взвившиеся в воздух 16 апреля 1071 г., были спущены; теперь этот город стал владением герцога Апулии[72].
Впрочем, с той армией, которая досталась Роману IV, ни на что большее рассчитывать было невозможно. Поэтому выпавшее ему время перемирия император использовал чрезвычайно плодотворно. Он погасил перед солдатами все прежние долги, закупил необходимое снаряжение и нанял новых наемников из числа армян, грузин, болгар, русов, арабов, печенегов, хазар и норманнов[73]. Как следствие, византийцам удалось вытеснить турок из Каппадокии и Мелитены, и император, перейдя Евфрат, нанес сельджукам чувствительный удар, взяв город Ахлат на озере Ван[74].
Едва ли походы императора можно отнести к категории наступательных войн – турки настолько осмелели, что зимой 1070/71 г. углубились в Кесарию и начали опустошать ее. Получив об этом известия, василевс попытался мирно урегулировать конфликт, предложив АлпАрслану обменять взятый византийцами в последнюю кампанию Иераполь на осаждаемую турками Эдессу, которая вотвот должна была пасть.
Нет никаких сомнений в том, что это предложение было бы принято, поскольку АлпАрслан и не намеревался вести летом 1071 г. военные действия против Византии. Его целью была война с ненавистными Фатимидами, и осенью 1070 г. турецкая армия уже штурмовала стены Алеппо, эмир которого, неглупый и прагматичный правитель, принес вассальную присягу Багдадскому халифу, но категорически отказался повиноваться сельджукскому султану. Однако в силу неизвестных причин султан так и не получил предложение о мире от Диогена.
А Роман IV, посчитав его отвергнутым, проявил излишнюю горячность и тут же направил второе послание АлпАрслану, из которого несколько неожиданно для себя султан узнал, что ему объявлена война. Было ли это роковой случайностью или явилось следствием хорошо разыгранной комбинации – мы за прошествием многих веков не узнаем. Но коль война была начата, царю нужно было собирать армию и начинать новый поход. Он и начался в конце февраля 1071 г.[75]
В этом трагичном для него походе Роман IV сам, по обыкновению, встал во главе армии. Правда, желая устранить все причины для дворцовых сплетен и недоверия царицы, он взял с собой Андроника Дуку, которому даже передал в управление часть армии. В свою очередь АлпАрслан также принял командование над турецкими войсками; два государя шли навстречу друг другу, чтобы выявить сильнейшего на поле боя.
Однако все у византийцев не сложилось с самого начала. Зная об интригах части полководцев, император не вызвал на войну популярного военачальника Никифора Вотаниата, который считался неформальным лидером недовольных офицеров. Затем, не доверяя своему окружению, он сделал ставку на германских наемников, довольно дерзко и грубо общавшихся с остальными солдатами и местным населением. Конфликты между германцами и другими воинами стали столь болезненными и очевидными, что император в конце концов приказал расформировать немецкий корпус и отправить наемников на Балканы. Порядок и спокойствие, хотя бы и относительные, были восстановлены, но, разумеется, армия от этого не стала сильнее.
Жизнь самого царя также подвергалась постоянной угрозе: то внезапно сгорела палатка, где он должен был отдыхать, то обрушился дом, предназначенный ему для постоя. Никакого единства духа и мнения среди военачальников не было и в помине – ктото предлагал наступать на сельджуков, другие советовали занять активную оборону[76].
73
Кэри Брайан Тодд. Дорога на Манцикерт. Византийское и исламское военное искусство 527—1071 гг. С. 205.
75
Кэри Брайан Тодд. Дорога на Манцикерт. Византийское и исламское военное искусство 527—1071 гг. С. 211, 212.
76
Хэлдон Джон. История византийских войн//Хэлдон Джон. История Византии. История византийских войн. М., 2007. С. 396—398.