Однако норманны вовсе не горели желанием воевать с Византией – их вполне обоснованно смущал тот факт, что в самом лучшем случае войско Гвискара не превышало 1300 рыцарей, что выглядело смехотворно мало для завоевания такой громадной Империи. С великим трудом Гвискару удалось убедить своих соотечественников и вассалов начать приготовление к походу, победа в котором совсем не казалась многоопытным норманнам предрешенной. Потому помощь папы пришлась очень кстати[144].
Об этих приготовлениях вскоре стало известно Вотаниату, и Никифор III, снабдив Комнина деньгами для снаряжения армии, направил юного военачальника на норманнов. Вероятно, он рассчитывал, что полководец в очередной раз добудет ему победу, но сейчас у Алексея были уже другие планы. Не дойдя немного до Адрианополя, он внезапно сделал остановку и отказался выплачивать солдатам жалованье. Обманывая их, военачальник утверждал, будто император не снабдил его необходимыми средствами.
Что называется, «играя на публику», Комнин начал раздавать воинам собственные деньги и имущество, говоря: «Если бы было возможно, я обогатил бы таких замечательных и умных людей, как вы!» Естественно, он добился того, чего хотел – солдаты были готовы отдать за него жизнь и одновременно с этим возненавидели василевса. Тогда Комнин решился на следующий, в общемто довольно рискованный шаг. Алексей объявил солдатам, что поедет в Константинополь, дабы при встрече с царем уговорить того выплатить солдатам жалованье.
И действительно, поехал. Но для того, чтобы… при встрече с Никифором III в очередной раз уверить того в своем верноподданническом чувстве. А попутно провести последнюю рекогносцировку перед решительными действиями. 8 февраля 1081 г. Комнин вернулся к войску и объявил, будто за попытку защитить интересы солдат император приказал его арестовать и предать суду (!), и только благодаря счастливой случайности ему удалось вырваться из столицы. Нетрудно догадаться, что после этого войско дружно провозгласило Алексея Комнина императором и двинулось на Константинополь. Попутно Алексей направил гонцов к Дукам, и кесарь Иоанн, поспешивший к нему на помощь, оказал Комнину большую услугу, снабдив мятежников деньгами и присоединив к ним отряд наемниковугров[145].
Когда об этом узнал Никифор III Вотаниат, он немедленно отдал приказ арестовать семейство Комнинов. Но предупрежденная Алексеем Анна Далассина, взяв с собой дочерей, внуков и невесток, укрылась в Храме Святой Софии. Император потребовал от нее оставить храм, но та, уцепившись за иконостас, заявила, что, только отрубив руки, ее можно вывести отсюда. Вскоре к Анне прибыла Ирина, решившая разделить с родственниками и не любящей ее свекровью все тяготы и опасности.
Авторитет семейств Комнинов и Дук был настолько высок в народе, что василевс не осмелился прибегнуть к силе. Он вступил в новые переговоры, в результате которых Анна Далассина согласилась перейти в Петрийский монастырь под гарантии безопасности со стороны царя. Теперь им оставалось только ждать завершения волнующих событий[146].
А Комнин и его союзники не спешили овладевать Константинополем, все еще представлявшим собой неприступную крепость. Почти два месяца продвигалась мятежная армия к столице, в течение которых Алексей собирал денежные средства и пополнял ее новыми отрядами. Одновременно с этим Комнину пришлось вступить в переговоры с Никифором Мелиссином, пребывавшим со своим войском у города Дамалиса. Тот откликнулся на предложение объединить усилия против Никифора III, но предлагал разделить Римскую империю, пожелав взять себе Восток, а Комнину уступив западные фемы. Конечно, тот отказался, выдвинув встречное условие – предоставить Никифору титул кесаря и дать ему в управление Фессалоники; тот, подумав, согласился[147].
В конце марта 1081 г. войско Алексея подошло к стенам Константинополя. Нельзя сказать, что у императора не оставалось сил бороться с Комнином, но, как обычно, Алексей перекупил командира отряда германских наемников, и те 1 апреля 1081 г. открыли ворота города вооруженному сброду, который привел с собой молодой претендент. Однако и теперь дело заговорщиков еще не было решено окончательно. Вотаниат не собирался оставлять трон и приготовил отряд гвардейцеввикингов, чтобы разогнать отряды мародеров, заполонивших Константинополь.
144
Готфрид Малатерра. О деяниях Рожера, графа Калабрии и Сицилии, и его брата, герцога Роберта Гвискара. Кн. 3. Гл. XXII, XXIII. С. 175, 176.
145
Скабаланович Н.А. Византийское государство и Церковь в XI веке. От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина. Т. 1. С. 250, 251.