Я даже загляделся на парочку воркующих между собой девушек лет двадцати, засматриваясь на их, хм, глаза. Очень выразительные, практически бездонные. Всё что угодно, только не думать о том, что меня ожидает.
Привёл меня в чувство женский крик, переходящий в стон, который я услышал, как только передо мной распахнулась дверь. Женщина кричала так, будто её пытает самый опытный палач Ада. На меня тут же накатило уже давно забытое чувство паники, и я сделал шаг назад, наткнувшись спиной на отца кричавшей женщины.
— Прошу, барин, на второй этаж, — подталкивал меня к широкой лестнице староста, шуганув своих домочадцев по углам, чтобы не мешались под ногами.
Даже не помню, как мы дошли до комнаты, в которой на кровати лежала молодая женщина. Вокруг неё суетились ещё две, ненамного старше её самой, а возле головы стоял напуганный и бледный как мел парень, со лба которого стекал пот.
— У меня камень как-то выходил, боли, говорят, такие же. Но ничего, справился, — пролепетал он, видимо, не зная, как ещё поддержать свою благоверную. — Это было ещё до того, как мы с тобой встретились…
— Мне безумно интересно это слышать, — прорычала женщина и откинулась на подушку, едва сдерживая крик. Нет, на такое я точно не подписывался. Это ж не адскую гончую на куски разорвать или с монстром каким-нибудь сразиться. Я снова попятился и хотел было выйти из комнаты, но меня остановил староста, втолкнув как бы невзначай обратно.
— Настасья, это сын графа Давыдова, он тебе поможет, — подбежал к молодой женщине, лежащей на кровати староста, протирая тряпкой её лицо. Муженёк, громко выдохнув, ретировался, даже не поздоровавшись со мной, а через минуту из комнаты исчезли бегающие вокруг роженицы и бестолково кудахтающие девицы.
— Давыдов? — прошептала она. — Нет уж, я сама справлюсь, — тряхнула она головой и застонала. — Бабы сотни лет сами рожали, и конец света не наступил.
— Но без медицинского вмешательства смертность составляет тридцать процентов, — успокоил её любящий отец. — Простите её, не думает, что говорит. Бредит, — уверенно проговорил он. А потом протиснулся мимо меня и выскочил из комнаты, захлопывая за собой дверь.
Мы остались в комнате втроём: я, Настасья и моя паника, грозящая перейти в полноценную паническую атаку. Если я им сейчас ничем не помогу, то чистая душа ребёнка, а то и матери, могут прямиком из этой комнаты отправиться в лапы пернатого отребья. А оно мне надо? Ведь, вполне возможно, что этот ребёнок вырастет в достойного, перспективного человека, потенциального клиента нашей канцелярии. Да и Настасья, как отойдёт от родов, может пуститься во все тяжкие. Так что другого выхода у меня нет, нужно собраться и не опорочить ещё больше свою честь во всех её проявлениях.
На приготовленном столике лежали чистые салфетки, пелёнки, ножики и ножницы, стоял большой таз с водой. Для чего это всё было нужно, я чисто теоретически знал, и теперь нужно было эту теорию применить на практике.
— Уф-Уф, — я несколько раз громко вдохнул и выдохнул. — Спокойно, Денис, возьми себя в руки. Ты же мужик! Ты справишься! — И я ещё пару раз глубоко вдохнул и выдохнул.
— Что вы делаете? — простонала женщина, откидывая голову на подушки.
— Дышу. Вам, кстати, тоже не помешает, — проговорил я. — Давайте подышим вместе.
Она внезапно кивнула и принялась быстро и шумно дышать. Точно, это же не первые роды. Она всё это уже проходила.
— Я военный врач, а у солдат роды возможны только в очень больших исключениях, поэтому вы должны мне немного помочь. — Я старался говорить уверено. — Что мне делать? — спросил я, подходя к кровати вплотную. Женщина неожиданно застонала и схватила меня за руку, сжимая так крепко, что я буквально слышал, как ломаются кости. Но я мужественно сдержался и не проронил ни слова, надеясь, что ей это хоть немного поможет. Но тут паника, оставшаяся без присмотра, вырвалась наружу. — У меня есть идея, вы не можете как-нибудь его придержать? Я сейчас позову своего денщика, и мы доставим вас как можно быстрее в ближайшую клинику…
— Нет, — она закусила губу. Видимо, моё присутствие ей всё-таки пошло на пользу. Она, по крайней мере, перестала всех подряд оскорблять и орать так, будто её режут тупой пилой. — Уже скоро, мы не успеем доехать.
— Но это же так быстро не происходит! Никто так быстро не рожает, — я высвободил свою руку и отошёл от неё в сторону. Перед глазами опять встал манекен с появляющимся на свет ребёнком, который крутил головой. А ведь план был действительно неплохой.
— Воды отошли уже несколько часов назад, — тихо проговорила она. — Кроме вас, здесь никого нет, кто имел бы хоть отдалённое представление о том, что делать. Мы должны справиться с этим вместе.