— Вы что-нибудь выбрали, ваше сиятельство? — ко мне подошла очень миленькая официантка. Небольшого роста, с вьющимися волосами, выбивающимися из заколки, и большими зелёными глазами. На её лице играла приятная улыбка, хотя сомневаюсь, что она была так рада встрече со мной. Скорее всего, это отработанная форма поведения для гостей конкретно в этом вагоне-ресторане.
— Пока нет. Здесь всё так вкусно, у меня глаза разбегаются, — и я улыбнулся ей самой обаятельной улыбкой. — Хотя нет, у меня в купе едет кот, самый настоящий разбойник. Он мне угрожает, представляете?
— Не слишком, — девушка улыбнулась уже более искренне. Похоже, что ей я, в отличие от проводницы, понравился. — Как кот может вам угрожать.
— О, вы просто не знаете этих наглых и подлых созданий на самом деле. — Я продолжал улыбаться, хотя мой взгляд то и дело съезжал с миленького личика куда-то в район груди. — Они умеют филигранно претворяться милыми, но, выждав время, могут превращаться в истинное исчадие. — Добавил я интимным шёпотом.
— Многие мужчины делают также, — ответила мне официантка, отводя взгляд. — Так вы будете что-то заказывать? — сразу же перевела она тему разговора, заправляя выбившийся локон за ухо.
— Как я уже сказал, в купе меня ждёт голодный и замышляющий против меня заговор кот, а для себя я ещё ничего не выбрал. Давайте сделаем так, вы мне соберёте взятку для кота, какое-нибудь мясо, колбасу, что там ещё коты едят, вам, наверное, виднее. А когда принесёте свёрток, я уже буду готов сделать заказ. — Она посмотрела на меня довольно скептически, но ничего вслух не сказала. — Не бойтесь, я не схвачу свёрток и не убегу, не расплатившись. Здесь мы все совершаем своего рода сделки, а они для меня значат очень многое. Да и некуда мне бежать. Я в поезде, и вы меня быстро найдёте, чтобы сурово наказать.
— Хорошо, — она выпрямилась. — Я сейчас принесу еду для вашего кота, ваше сиятельство, и надеюсь, что к тому времени, вы уже определитесь.
— Я тоже на это надеюсь, — пробормотал я, снова уткнувшись в меню.
Ну что же, похоже, что эту милую девушку я смог заинтересовать даже в таком виде, не прибегая к использованию демонической ауры. Это меня немного приободрило, и я уже с, куда большим интересом, начал вчитываться в названия блюд, многие из которых мне совершенно ни о чём не говорили. Я, конечно, знаю человеческую кухню и даже в совершенстве владею этикетом, но некоторые названия ставили меня в тупик. Вот, например, что такое фриттата с лобстером. Ну, кто такие лобстеры, мне, конечно, известно, но вот всё остальное…
Когда я дошёл до Вагю ски-яки, которое стоило аж целых сто пятьдесят рублей, я закрыл папку, решив остановиться на простой еде, которая удовлетворила бы все мои потребности, и желательно без каких-либо эксцессов. А то мало ли, вполне возможно, что у Давыдова аллергия или непереносимость каких-либо продуктов.
Столики постепенно начали заполняться пассажирами, решившими занять себя обедом. За соседнем столиком устроился офицер без знаков отличия. Зато его адъютант носил эполеты полковника. Получается, что со мной в одном поезде очень большая шишка ехала.
К моему столику подошла та же официантка и подала свёрток, от которого пахло просто изумительно.
— Я могу отослать это прямиком в ваше купе, вашему котику, — сказала она улыбаясь.
— Из этого я могу сделать вывод, что вы узнали всё обо мне, включая то, что кот едет абсолютно легально. У него есть билет, но самое главное, он, паршивец, действительно существует. — Я прикинул расклад и кивнул. — Ладно, отошлите. Но, не забудьте сказать, что это именно от меня.
— Хорошо, — она кивнула, и к ней тут же подбежал рыжий парнишка лет пятнадцати на вид. — Семён, отнеси это в купе его сиятельства и передай коту, что это от него.
Если парнишка и подумал что-то нелицеприятное про моих тараканов, но ничего не сказал. Это дело привычки, насколько мне было известно, у богатых и не такие причуды бывают. Он только забрал свёрток из рук официантки и побежал к выходу из вагона. Я проводил его немного рассеянным взглядом, а потом повернулся к официантке.
— Я понял, что хочу заказать, — она выхватила блокнот, карандаш и приготовилась записывать. — Значит, так, солянку, побольше маслин, лимон не надо и сметану отдельно, я сам положу, сколько понадобится. Свиная обтив…
Договорить мне не дал тот самый офицер без знаков различия. Он внезапно захрипел, схватился обеими руками за стол, а потом повалился на пол, хватаясь за горло. Шея, нижняя челюсть, губы стали прямо на глазах увеличиваться в объёме, а лицо начало как-то быстро и подозрительно синеть. Офицер делал судорожные вдохи, но, судя по всему, это не помогало.