— Я сейчас буду, — сухо прервала его Настя и перевела взгляд на лацкан своего халата, который даже не сняла, когда домой рванула в поисках Дениса. Значок целителя горел ровным зелёным светом, и Настя, оглядевшись по сторонам, грязно выругалась.
Нужно было бежать, но она всё ещё не знала, что нужно делать. Время шло, и чем дольше она будет вот так стоять в ступоре, тем выше вероятность, что значок почернеет, если Муравьёв всё-таки умрёт, пока она будет гипнотизировать стену, слушая монотонные гудки из трубки, которую всё ещё держала зажатой в руке побелевшими пальцами. Если это произойдёт, тогда можно будет идти топиться, потому что это чёрное клеймо будет проявляться напротив имени всегда, когда она будет ставить подпись. Если врачи из аристократов ещё как-то могут существовать, то ей придётся туго, потому что на работу её точно никто не возьмёт. А также она не сможет заключить ни одной сделки, потому что все они будут считаться недействительными из-за клейма, намеренно нарушившего клятву человека.
Но вот если Муравьёв помрёт, когда она ехать на вызов будет, ничего подобного не случится. Всякое бывает, она же не отказалась оказать необходимую помощь. Как эта штука различает, когда врач не успел оказать помощь и просто её не оказал, потому что не захотел, оставалось для всех загадкой. Ну, может, кто-то из старшего поколения и знал, но подобными тайнами делиться не спешил.
Внезапно в комнате резко похолодало. Настя поёжилась, обхватив себя руками за плечи, и уже хотела выйти, чтобы ехать в больницу, как прямо перед ней появился призрак. Настя зажала рот рукой, чтобы не завизжать, но призрак замахал руками.
— Простите, милая барышня, не хотел вас напугать. Денис должен был нас представить друг другу, но почему-то не представил. Я жду, жду… И тут случайно услышал, что у вас появились некоторые затруднения.
— Я вас знаю, — внезапно Настя успокоилась, уставившись на дядюшку. — Вы Давыдов Фёдор Васильевич, профессор и декан кафедры госпитальной терапии в Петербургском медицинском университете.
— Как это приятно, когда тебя узнают, — дядюшка расплылся в улыбке. — Но вернёмся к нашему болезному с инфарктом. Подойдите к столу, — и он указал рукой на стол, куда Денис вечером свалил те книги, которые непременно хотел изучить. Настя сразу же подошла к нему и вопросительно посмотрела на призрака. Она почему-то сразу перестала его бояться, как только узнала знаменитого покойного профессора. — Третья книга сверху.
Настя взяла тонкую книжечку и прочитала: «Клинические рекомендации. Острый инфаркт миокарда с подъёмом сегмента ST электрокардиограммы».
— Спасибо большое, — девушка прижала к груди книжку и посмотрела на призрака с благодарностью.
— Удивительно толковая книжка, — кивнул дядюшка. — Идите, в ней вы найдёте всё, что вам будет необходимо. Да, кстати, того, что с высоким давлением бегает, просто уколите каким-нибудь бензодиазепином, который у них есть в наличии. Успокоится, уснёт, и давление снизится, — добавил он, остановив уже хотевшую выпорхнуть из дома девушку. — А отравленным промойте хорошо желудок, дайте сорбенты и хорошо прокапайте. Отравляющее вещество не известно, и антидот всё равно правильно не подберёшь, а так хоть надежда какая-то будет, что оклемаются. Если это не какой-нибудь яд отложенного действия, конечно. Тут мы тогда будем бессильны в местных условиях, — развёл он руками.
Настя слабо улыбнулась и выбежала из дома, запоздало думая о том, откуда тут вообще взялся призрак уважаемого профессора, и почему он не предложил сопровождать её? Так было бы намного проще.
— У одного из проверяющих инфаркт, — крикнула она всё ещё причитающему Егорычу, запрыгивая в машину и открывая рекомендации, чтобы сразу на ходу хоть что-то прочитать.
— Ну, инфаркт, это понятно. Это умудриться надо наследника престола потерять! — вставил в свои причитания Егорыч. — Как бы у меня никакого инфаркта не случилось вот с таким рубцом, — и он развёл руки в стороны, показывая, какого размера инфаркт у него может случиться, если Денис не появится в ближайшее время.
Из окна дома за Настей наблюдал призрак.
— Ну ничего, девочка умненькая, справится. Да и к тому же подозреваю, местным фельдшерам от неё единственное, что нужно, это добро на морфин дать, да ответственность с себя сложить. Как я понимаю, пациент — не последний в империи человек. Инфаркт — это очень больно, что бы кто ни говорил. А там, глядишь, тромболизис проведут, антиагрегантами сверху закинут и спокойно повезут в больничку на стентирование. Мужик молодой, справится, — пробормотал дядюшка Фёдор, наблюдая за машиной до тех пор, пока она не скрылась из вида. — Но мне всё-таки непонятно, где Денис? Надо бы его найти, что ли. Так у меня с его фамильяром настроена связь, так что можно с курицей попытаться связаться, чтобы она меня к себе потянула!