– А вон и моя улица, – показал на ближайший фонарь Шурка.
– Ничего себе! – присвистнул Лера, – мы до Румынии добежали.
С поля были хорошо видны освещённые окна крайних домиков. Привидений поблизости не наблюдалось. Не сговариваясь, мальчишки дружно повернули на свет. Вот и одинокий мигающий от старости фонарь, а далее и сама Румыния.
– Опять они! – внезапно простонал Шурка.
Из-за ближайшего угла выплыло всё то же: белое с чёрным.
– Бу-бу, – говорили они и понемногу приближались в туск лом свете фонаря.
– Ёлы-палы! – вырвалось у Леры.
Мальчишки вновь собрались дать дёру, но всмотрелись и… совершенно обескураженные сели на бордюр. К ним шла парочка. Он в строгом чёрном костюме, она в белом бальном платье до пят.
– Это же выпускники, – медленно сказал Лера, нечто попутно соображая и, сообразив, добавил: – Четыре класса. Человек сто, наверное, будет.
– Сегодня же прощальный бал в школе, – вспомнил и Шурка. – А мы от них по всему саду бегали, как зайцы.
Лера хихикнул. Шурка тоже. Секунду спустя они заливались тихим смехом и катались в придорожной траве. Тыкали друг в друга пальцами, припоминая свои перепуганные физиономии, и едва не рыдали от желания расхохотаться во весь голос. Момент для этого был, жаль, не подходящий. Парочка подошла совсем близко.
– Там далеко за той звездой, – декламировал чёрный кавалер, – такой далёкой и умытой, упрятаны навек тобой, ключи любви, любви забытой…
Мальчишкам пришлось ретироваться. И они направились к Шуркиному дому, до которого было рукой подать.
– Вот тебе и «бу-бу-бу», – передразнил Лера, оглядываясь.
– Слушай, – вспомнил он. – У тебя нитки с иголкой есть?
– У матери, если она спать не легла. А тебе зачем?
– Во, – показал Лера надвое порванные шорты. – Бабка меня заругает…
Едва они открыли дверь, как на пороге возникла Шуркина мать.
– Где ты шатаешься до полуночи? – в сердцах спросила она.
– Да я бы давно пришёл, – сделал честные глаза Шурка. – Так за нами привидения погнались.
– Честное слово, – подтвердил Лера, – одно чёрное, а другое белое.
И они рассказали всю историю от начала до конца.
– Ладно, беглецы, – улыбнулась Елена Михайловна. – Садитесь, поужинайте.
Пока они запивали гречневую кашу парным молоком, Шуркина мать взяла в починку Лерины шорты. Мальчишки ещё не справились с едой, а они уже были зашиты. Да так аккуратно, что и не увидишь, где порвано.
– Иди, сынок, – сказала на прощание Елена Михайловна, – проведи друга.
Влюблённый с первого взгляда в Шуркину мать, Лера с сожалением покинул гостеприимный дом.
– Давай дружить! – предложил он. – Ты к нам на район, я к тебе. Никто и не тронет.
– Давай, – с радостью согласился Шурка.
Тут же они решили, что завтра пойдут купаться на Панский пруд.
– Правда, я плавать не умею, – признался Шурка, – но зато классно ныряю с трамплина.
Лера немного помолчал.
– Покажешь, как правильно надо? – попросил он. – А то у меня каждый раз ноги за спину улетают.
– Конечно.
– А я тебя тогда плавать научу по-всякому. И на спинке, и кролем и брассом…
– Это как?
– Ну, брассом это, как жабы плавают, а кролем – в размашку, – показал Лера.
– А, – понял Шурка.
На полпути друзья остановились и, как взрослые, пожали руки.
– Пока, – сказал Шурка.
– Покедова, – ответил Лера.
Мальчишки разошлись, и каждому из них стало чуточку не по себе: вдруг на кладбище или в саду среди выпускников затесались всамделишные привидения? Но потом они вспоминали друг о друге и о том, что завтра пойдут вместе на Панский пруд, и страхи эти делались крошечными и совсем не страшными. А вечные звёзды светили и светили над их маленьким городом.
История вторая
13-й карась
В разгар лета Шурка с Лерой собрались на рыбалку. Дело это представлялось вчерашним семиклассникам непростым. Рыбачить друзья решили на Панском пруду, в тёмно-изумрудных водах которого не раз были замечены полуметровые спины гигантских рыбин. Именно они клевали единожды в сутки на заре с первыми лучами солнца.
– Пацаны говорили, – сквозь зубы, которыми он держал конец лески, процедил Шурка, – теперь карп на горох хорошо берётся.
– Ерунда, – морщился Лера. – Самое проверенное дело – это тесто на яйце. Капни в него подсолнечного масла и вся рыба – твоя. А горох только на подкормку годится.
– И карась на горох берётся, – не сдавался Шурка.