— Понимаю. Нельзя говорить о том, что там было. Молодец! Правильно. Извини, я не подумала. Просто… очень интересно. Понимаешь? Меня не допускают к «полевой» работе.
Девчонка была настолько хороша, что я не в силах оторвать взгляд, просто стоял и смотрел, как шевелятся ее губы. Руку то она уже опустила и теперь теребила юбку, длина которой была ниже колен, но это совсем не мешало рассмотреть, ко всем прочим достоинствам, стройные ножки светловолосой феи.
— Сижу тут, в хранилище, изображаю архивного работника, когда приходят посторонние. Веду документацию. Очень хочется стать частью актива. Понимаешь?
Девчонка как-то незаметно переместилась ближе. Главное, даже не понял, как и когда. Меня, словно в омут, затягивали ее глаза и я не мог оторваться. А ещё голос… Он журчал, будто талая вода по весне…
Внезапно, в голове, очень издалека, очень расплывчато, начала формироваться мысль, что-то не так. Не знаю, что конкретно, но тревога, а ее сейчас точно быть не должно, тем более в обществе интересной моему мужскому эго женщины, вдруг стала расползаться по нутру. Учитывая «голодание» последних месяцев, к которому, что греха таить, организм не приучен, реакция более, чем неожиданная.
— И главное, понимаешь, Ванечка, я ведь готова. Вот тебе, к примеру, девятнадцать лет. В Народный комиссариат тебя привел товарищ Тихонов. Звания сто́щего не имеешь. Сержант государственной безопасности. Разве ж это звание? Так, пшик. Самая низшая ступень. А тебя вон, к нам в отдел, да ещё на «полевую» работу служить взяли. Чем же я хуже, Ванечка…
Красивое, ангельское лицо было все ближе. Лизонька словно образ из сказочных фантазий заполняла окружающее пространство.
Однако, сквозь пелену окутывающего сознание восторга, упорно пробивалась мысль: «Дебил, тебя разводят!».
В этот момент с громким мявком от одного из стеллажей выскочил жирный черный кот. В два прыжка он метнулся к казённой мебели, а потом вообще оказался на столе. Сел и принялся вылизываться.
— Кот.
— Какой кот, Ванечка? — Голос Лизоньки по-прежнему звучал ужасно приятно, но елеем по сознанию уже не растекался. Голова как-то посвежела.
— Вот! Кот! — Я выглянул из-за плеча блондинки и ткнул пальцем в наглую скотину, которую, прям точно уверен, уже встречал.
Понятно, черные коты в бо́льшей мере похожи друг на друга, но у этого конкретного имелся определенный взгляд. Он снова пялился на меня с матерным выражением бесстыжих глаз.
— Интересно… — Лиза сделала шаг назад и наклонила голову к плечу, изучая мою физиономию. — Ты увидел кота.
— Сложно не увидеть такого жиробаса. — Появление нового участника нашего междусобойчика вызвало во мне столь сильное раздражение, что я напрочь забыл, где нахожусь.
Котяра снова мявкнул, поднялся, прошел по краю стола, а затем спрыгнул и демонстративно направился в сторону стеллажей, покачивая пушистым хвостом.
— Ванечка, посмотри на меня. — Девчонка приблизилась, взяла мое лицо ладонями, пробуя поймать глазами взгляд.
Однако, меня интересовал этот чертов кот, который успел скрыться среди полок с книгами.
— Смотри. Сюда. — Голос блондинки стал жёстче. Слова звучали, как приказ. Но главное, зрачки сначала стали меньше, а потом сразу же заполнили всю радужку.
— Ты кто такая? — Я тряхнул головой, в попытке скинуть ее руки.
— Ведьма она. — Скрипучий хриплый голос раздался за моей спиной. Тихий звук каблуков о пол, и через секунду боковое зрение уловило, как в зону видимости выходит та самая старушка с жа́бо и в шляпке.
— Вы! Я Вас знаю. Видел на улице…
— Видел и видел. Чего орать то? — Бабуля осекла меня слишком резко, не давая договорить.
А вот это интересно. Похоже, о нашей предыдущей встрече Лизоньке знать не положено.
— Наталья Никаноровна я. — Божий одуванчик оттерла плечом блондиночку и по-мужски протянула мне руку для привествия.
— Насчёт ведьмы… это же было образно? В переносном смысле? — Я на автомате взял сухую, маленькую ладошку, но в ответ чуть не матернулся от того, как бабуля сжала мою. Аж кость хрустнула.
— Если тебе так проще, можешь думать, что образно. Лизка, сходи чаю сделай нашему новому коллеге. — Проскрипела старушка, направляясь к одному из диванов.
Я перевел взгляд на блондинку. Она явно злилась. Только что не пыхтела паром из ушей. Сложила руки на груди, а потом вообще демонстративно отвернулась в сторону.
— Хватит строить из себя Немезиду. Принеси чаю, говорю. Парень в наш отдел не за красивые глаза пришел. Сама что ли не знаешь? Его Тихонов несколько лет проверял, ещё с детского дома. Не действует на Ивана твоя краса.