Было больно.
Принцесса сидела за столом. Перед ней лежал труд алхимика Каруазетти. В той, прежней, жизни, где сестры своими глупыми разговорами мешали читать, а нянечки, чтобы она не портила глаза по ночам, гасили светильники, Селена приказала бы за этот фолиант отсыпать несколько килограммов серебра, но сейчас! Сейчас...
Девушка с оглушительным хлопком закрыла книгу, встала и что было мочи, закричала:
— Да есть ли здесь хоть одна живая душа?
Ответом ей было эхо, но только не последних произнесённых ею слов, а грома закрывающейся книги.
Селена точно помнила то место, через которое она прошла в библиотеку с Хавиозо. Теперь там была стена. Монолитная, крепкая, без единой трещинки.
«Хорошенькая история», — без конца крутилось в голове девушки. Хорошенькая история (весело), хорошенькая история (иронично), хорошенькая история (грустно) хорошенькая история (презрительно). Одно радует, это какая удача, что сюда попала она, а не Жульфинария или Целестина. Вот уж у кого разум бы помутился от страха. Селена видела в жизни много необычных вещей. Как яйца во рту скоморохов пропадали и появлялись, как у одного козленка вместо двух рожек вырос один рог, как солнце ясным днем пряталось не за тучи, а за второе черное солнце, хотя... тут одна древняя книжка рассказывает о том, что это было не черное солнце, а... только не смейтесь! — Луна! И чего только не придумают сказочники, чтобы продать свои труды на сельских ярмарках?! В королевстве Селены любой мальчишка разъяснит, что Луна появляется не днём, а ночью!
Долго скиталась принцесса среди полок и книжных шкафов, пела и смеялась, пару раз всплакнула. Ей было горько не оттого, что потерялась, а оттого, что... её потеряли. Специально! Неужели она такая плохая жена и недостойна своего нового супруга? Этого просто не может быть!
Это нехорошо! Это несправедливо! Это неправильно!
— Что неправильно? — раздалось позади принцессы.
«Ах, неужели я это сказала вслух?», — подумала Селена оборачиваясь.
Вдали, между двух выцветших от времени гобеленов стоял пират. Именно пират. При сапогах-ботфортах со шпорами. В кожаных брюках, шелковым красным поясом, рубахой в цветочек, короткой курточкой, сумкой через плечо. При шляпе со страусиным пером.
Пират, гремя шпорами, подошел к Селене, поклонился — перо прошлось по опилкам, которыми был усыпан пол.
— Разрешите представиться, Энке!
В следующий миг принцесса испугалась так, как не пугалась до этого ни разу в своей жизни! За спиной Селены раздался гром ещё одной пары шпор, и это было так неожиданно, ведь всё её внимание привлек пират Энке, а тут кто-то подкрался незаметно и в самый неподходящий момент решил поиграть в пугалки! Ему это удалось. Принцесса схватилась за сердце и медленно повернулась назад.
За её спиной стоял пират Энке! Сапоги-ботфорты, кожаные брюки, шелковый пояс, рубаха в цветочек, куртка, сумка, шляпа, павлинье перо.
Павлинье?
— Разрешите представиться, Кастор!
Это какой-то розыгрыш?
Нет, над ней никто не шутит. Один пират, увидев из-за спины Селены другого, раскрыл объятия и закричал:
— Энке, так и знал, что увижу здесь!
Близнецы подошли друг к другу — Селене пришлось потесниться, чтобы пропустить пирата с павлиньим пером — обнялись.
— Два месяца.
— Два месяца.
— Капелька?
— Капелька.
— Горошина?
— Горошина.
— А у тебя что? — спросил Энке.
— А у тебя?
Пираты синхронно достали из висящих на плече сумок шкатулки — у Кастора красного дерева, у Энке черного — открыли.
— Пёрышко?!
— Пёрышко!
И оба захохотали. Принцессе казалось, что перед ней разыгрывается какая-то сложная многоходовая игра. Тут же она получила подтверждение своей догадки. Кастор обратился к Селене: