— А зачем мучить кого-то другого, если я сама желаю подтянуть свои баллы? — выкрутилась девушка.
— А если не выйдет «подтянуть»? Если ты сейчас выйдешь к доске — я поставлю тебе два, ошибись ты хоть единожды, — Антон Андреевич склонил голову набок, разыскивая в аудитории злосчастного Макса.
Тот обнаружился на одном из последних рядов. Преподаватель стиснул зубы. Вот не сидится ему на своих парах по социальной психологии? А ведь и выгнать нельзя. Он ведь мог легко сказать, что посещает эти пары как дополнительные занятия. А преподаватель был уверен, что Макс так и скажет.
— Так проверьте меня, — напирала Саша.
— Твоему упорству позавидует даже танк, напролом прешь, — он усмехнулся.
В классе раздалось несколько смешков. Девушка замешкалась. Нет, так не пойдет, дорогой географ школьного разлива. Как там говорил Макс? Выбирать между успехами в учебе и авторитетом у одногруппников? Так легко ее не взять. Саша готова была свернуть висевшую на доске карту и засунуть ее этому преподу… в самый дальний угол подсобки. Но девушка поступила иначе.
— А вы так активно отказываетесь вызывать меня, словно положили глаз и решили поставить оценочку просто так, — она легко повела плечиком, опуская взгляд куда-то в район собственных кед.
Несчастная ручка треснула вновь. На этот раз в руке самого Антона Андреевича. Он уже собирался пустить в ход все свои козыри, но на этот раз Саше помогла вся аудитория.
— Да, я видела, у вас там ее фамилия обведена маркером! — подала голос Ната.
— Роман с ученицей? Юху-у-у! — раздалось откуда-то из середины аудитории.
— Андрей Антоныч у нас, оказывается, жаркий мужчина…
— Помоложе любите?! — подсказал Макс, совершенно не заботясь о том, чтобы его не услышал сам преподаватель.
— Замолчали! — Антон Андреевич ударил рукой по столу. — Прошу, Вороненко, к доске.
Девушка победно взглянула на преподавателя, который, если еще не метал молнии из глаз, то уже был к этому близок.
— Можно ручку? — Саша не сдержалась и кивнула на стол.
— Да хоть ножку, — прорычал себе под нос Антон Андреевич, протягивая девушке ту самую ручку. — Может, еще сплясать?
— Не откажусь.
Та-самая-Ната с заднего ряда присвистнула, явно оценив этот комментарий Саши. Макс закусил губу, жалея, что не взял с собой попкорн. Зрелище обещало быть зажигательным. В прямом смысле этого слова. Антон Андреевич был на грани того, чтобы начать дышать огнем и пускать дым из носа и ушей.
— Хлеба и зрелищ! — подсказал он, ловя на себе мимолетный взгляд преподавателя.
И тут Дракону стало не по себе. Нет, чертовски знакомый взгляд. Но откуда? Как и когда они могли видеться? Макс тряхнул головой, сгоняя наваждение.
— Так вот, — внезапно спокойным и будничным тоном внезапно продолжил Антон Андреевич, — «хлеба и зрелищ» — где возникла эта фраза?
— Мы, кажется, не на истории, — Саша удивленно вскинула брови. — В Италии.
Он поднялся с места и, обойдя девушку, встал напротив нее на расстоянии вытянутой руки. Этим «жестом» явно нарушая личное пространство девушки и заставляя ее напрячься.
— Верно. Назови мне самого знаменитого Римского полководца.
— Цезарь. Но, извините, это…
— Да, есть такой салат, — улыбнулся преподаватель. — В честь кого из полководцев назван торт? Давай, Вороненко, географ должен разбираться в истории.
— Я думала, что наоборот, — буркнула Саша. — В честь Наполеона Бонапарта.
— В каком году была война с Наполеоном? — продолжал сыпать вопросами Антон Андреевич, не сбавляя темпа.
— 1812.
— Умница. А какой праздник по этому поводу отмечают мусульмане тридцатого февраля? — он подался вперед, практически нависая над Сашей, которая от такого напора чуть ли не вжалась пятой точкой в край учительского стола.
Мусульмане, Наполеон, война 1812 года, заранее заученные столицы государств — в голове девушки все смешалось в разноцветную кашу. Она. Не. Знала. Ответа.
— Не знаю, — тихо сглотнула девушка.
— Дурочка. Глупенькая девочка. Глупый Водолей.
Саша готова была поклясться, что Антон Адреевич не шевельнулся. И не произнес ни слова, словно это невинное оскорбление прозвучало в голове у нее самой.
— Вороненко, — бархатный баритон преподавателя словно выдернул Сашу из какого-то подобия секундного обморока. — Тридцатого февраля не существует. Садись, два.
— Но это не вопрос, касающийся предмета! Вы не имеете…
— Я предупреждал, — мягко улыбнулся Антон Адреевич.
Саша готова была ударить его, но сдержалась, ограничившись лишь злобным взглядом. И бутылкой воды, которая случайно выпала у него из руки, когда к середине пары преподаватель решил промочить горло.
***
— Макс, подожди меня тут, — Саша остановилась в середине коридора, стоило им покинуть аудиторию. — Я забыла отдать эту чертову ручку. Не хочу иметь с ним ничего общего, верну.
— Не зависай там, а то я подумаю, что ты осталась с ним в подсобке, — фыркнул Дракон, легко целуя девушку в лоб.
Та лишь отмахнулась. Вернувшись в аудиторию, она не обнаружила преподавателя на месте. Оставлять ручку на столе не хотелось. Саша не отдавала себе отчета в том, что ей хотелось вернуть ее Антону Андреевичу лично.
Заглянув в Кощеев замок, точнее, подсобку в поисках пропавшего недогеографа, Саша его так и не обнаружила. Но вот…
— Что за чертовщина? — она протерла глаза, не веря в ту картинку, которая ей открылась.
Пошарив по стене в поисках выключателя, девушка его так и не обнаружила. Чертыхнувшись, она достала из кармана телефон и с горем пополам включила фонарик, осветив слегка выдвинутый ящик стола. А затем, поборов инстинкт самосохранения, она все же выдвинула ящик полностью, совсем уже забыв о цели своего визита.
На дне ящика переливались всеми оттенками алого восемь черно-красных камней. И любой преподаватель подумал бы, что у географа-биолога просто любовь к коллекционированию минералов, но не Саша.
— Камни гончих, — сквозь губы выдохнула она, не веря своему почти беззвучному голосу.
Она бы пробормотала и еще что-то, если бы не раздавшийся из аудитории хлопок двери. Кровь набатом застучала в ушах у Саши, стоило ей только услышать шаги, приближающиеся к учительскому столу. Преподаватель, а это определенно был он, дошел до своего стола. Раздался шелест каких-то бумаг. Складывалось ощущение, что в голове по кругу резко начал гонять небольшой товарный состав.
— Так, цыц, мы уже приехали к моему апогею, — мысленно ругнулась Саша, судорожно ища взглядом место, куда бы спрятаться.
Она не нашла решения лучше, чем схватить один из камней, убрать его в карман и заныкаться за один из стоящих в самом конце подсобки шкафов. От поднявшейся в воздух пыли в носу щекотало, и девушка, судорожно тыкая в экран телефона в попытках отключить бедный фонарик, молилась на то, чтобы не чихнуть. И телефон благополучно выскользнул из вспотевших рук, грюкнув об пол.
— Не одно, так другое, — также мысленно буркнула Саша, внезапно осознавая, что шевеления в аудитории прекратились. — Нет, — кровь в голове, да и, судя по ощущениям, во всем теле, замерла в сосудах.
Шаги приблизились к дверям подсобки и остановились. Антон Андреевич прислушался.
— Нет-нет, не ходи сюда, — мысленно умоляла Саша. Ее укрытие вмиг показалось ей самым ненадежным местом в мире. — Не заходи, тебе же хуже будет. Тут Петросян, Билан без трусов, или в трусах, не важно… тот чувак из пилы, и этот, как его, Фредди, который Крюгер!
Но преподаватель не был ценителем кинематографа и петросянского юмора вкупе с песнями Билана не боялся, а потому, недолго думая, вошел в подсобку, легко щелкнув выключателем. И как он его только нашел так быстро?!
Он осмотрелся, окидывая взглядом помещение и, не заметив ничего криминального, пожал плечами. И только через секунду его взгляд зацепился за выдвинутый ящик стола. Бросившись к которому, Антон Андреевич спешно пересчитал камни.
Саша мысленно стукнула себя тяжелым предметом по голове. Вот и сдался ей этот камень?! Словно Макс на слово бы ей не поверил.