Похоже, Луи ла Рон выполнил обещание.
– Хорошие новости, леди? – поинтересовалась Магда.
– Очень. – Я улыбнулась. – Да, кстати, скажите мистеру Маноле, чтобы через полчаса автомобиль был готов. Нужно присмотреть за тем, как приводят в порядок кофейню.
– Будет сделано, леди Виржиния, – откликнулась она и вдруг нахмурилась. – Только, это, мистер Маноле-то приболел, верно. Я его утречком видала, так он к гаражам шел, и, доложу вам, бледный был и замученный, словно всю ночь не спамши.
– Неудивительно, – пожала плечами я. – Вчера ему пришлось развозить людей после того, как он уже доставил меня домой. Но если мистер Маноле действительно болен, пусть возьмет выходной. Сегодня у меня много свободного времени и ни одной деловой встречи, а до кофейни я могу прогуляться и пешком. Так и передайте ему, Магда.
Как бы то ни было, но пренебрегать обязанностями водителя Лайзо не стал. Ровно через полчаса «Бейкер» уже ждал меня. Устраиваясь на мягком сиденье, я невольно удивилась, как раньше справлялась без автомобиля. Графиня путешествует в омнибусе или на своих двоих, кому расскажешь – и не поверят! И я бы сейчас тоже приняла подобное за досужий вымысел.
Быстро же мы привыкаем к благам…
После грозы Бромли посвежел. Дождь отмыл пропыленную листву, и к нам словно вернулась ненадолго цветущая весна. Горожане тоже вздохнули свободнее: на улицах стало вдвое больше экипажей и автомобилей, почтенные леди и джентльмены неспешно совершали моцион, прогуливаясь по аллеям парка Найтбридж или вдоль живописной Гарден-стрит. Пожалуй, если бы пришлось открыть сегодня кофейню, то без посетителей бы мы не осталось, даже наоборот, пришлось бы кое-кому отказать.
Впрочем, для того чтобы окупить расходы на вечер памяти Патрика Мореля, нужно по меньшей мере десять удачных дней. Остается надеяться, что для расследования это мероприятие оказалось более полезным, чем для моего банковского счета.
Тем временем автомобиль подъехал к «Старому гнезду». Лайзо с некоторой задержкой вышел и открыл для меня дверцу. Только тогда обратила внимание на то, что его смуглое лицо стало землисто-серым, как у больного, и вспомнила о словах Магды. Он подал мне руку, помогая выбраться из салона, и я вздрогнула – пальцы были холоднее льда. По нынешней-то летней жаре!
– Спасибо, – улыбнулась я Лайзо, хотя благодарить за нечто само собой разумеющееся было странно. – Мистер Маноле, Стефан говорил, что вчера вы вернулись довольно поздно.
– Около четырех утра, леди, – почтительно ответил он, отведя взгляд, и слишком быстро отпустил мою руку. Странно. Раньше, кажется, Лайзо старался продлить любое случайное прикосновение – ненавязчивые знаки внимания, которые приятно получать от красивого человека, пусть бы даже и не равного по положению в обществе. – А заснул и того позже.
Вот как? Похоже, Лайзо просто не выспался. Надо бы действительно отправить его отдохнуть, но без намеков на слабость и бледный вид. Мужчины в некоторых вопросах бывают щепетильнее иных леди.
– В четыре часа пополуночи? Боюсь, я теперь чувствую себя немного неловко, мистер Маноле. – В моем голосе было неподдельное смущение. – Я скажу мистеру Спенсеру, чтобы он выписал вам премию за рвение в работе. И завтра можете взять выходной с утра и приехать за мной только к закрытию кофейни.
– Благодарю за заботу, леди, – вновь подчеркнуто вежливо поклонился Лайзо. – Но позвольте мне сопровождать вас завтра. Сказать по секрету, Эллис рекомендовал присмотреть за вами до конца этого расследования – для вашей же безопасности, леди Виржиния. Не сочтите за пустое бахвальство, но я могу оказаться полезен.
– Разумеется, – улыбнулась я Лайзо. – Однако настаиваю на том, чтобы вы хорошенько отдохнули. Водитель не должен засыпать в дороге, верно?
– Этого не случится, леди.
– Мне остается только довериться вам, мистер Маноле.
– Как вам будет угодно, леди.
«Сильно же Лайзо устал, если держится так отстраненно. – Почему-то я почувствовала досаду. – Совсем не похоже на его обычное поведение».
В кофейне же мысли о возможной болезни Лайзо вылетели у меня из головы. Слуги под руководством Георга сняли афиши с Морелем и расставили мебель как следовало. Однако никому и в голову не пришло заменить «траурные» цветы на более жизнерадостные. Некоторые, конечно, можно было бы оставить, но многие букеты изрядно повяли – листья уныло обвисли, а лепестки стали отлетать. Да и взятые в аренду подсвечники никто не догадался вернуть… Словом, за делами время прошло незаметно, и когда в четверть седьмого Эллис постучался с черного хода, это стало для меня неожиданностью.