– Вечер добрый, Виржиния, – ослепительно улыбнулся он. От него буквально исходила энергия, как свет от солнца. И не скажешь, что этот человек лег спать уже под утро. – Все работаете? Неужели вам никогда не хочется провести денек в праздности, как и положено аристократам?
– Дурного же вы мнения об аристократах, – в притворном возмущении взмахнула я рукой. – Добрый вечер.
– Дурного? Они того стоят, – безапелляционно заявил Эллис и, не дожидаясь приглашения, занял место за своим любимым столом. – Мистер Калле еще не приходил?
– Нет. Однако у меня есть то, что скрасит вам ожидание, – едва сдержала я торжествующую улыбку, не подобающую леди. – Полагаю, вас заинтересует содержимое конверта, который лежит прямо перед вами.
– Этого, что ли? – спросил Эллис и, не дожидаясь ответа, с потрясающей непосредственностью сунул нос в конверт. – Подборка газет по теме? О, Виржиния, просто бальзам на мою душу! Вот заодно и проверим некоторые гипотезы… К слову о необычных гипотезах. Я тут выяснил одну прелюбопытную вещь. Вы знали, что Патрик Морель должен был в следующем спектакле играть повесившегося от неразделенной любви юношу?
Несмотря на жару, у меня по спине пробежал холодок.
– Нет, не слышала. А что это за пьеса?
– Классика, – неопределенно взмахнул рукою Эллис. – «Обманутый Питер», слышали о такой?
– Разумеется, – откликнулась я с видом оскорбленной добродетели. – У меня хорошее образование.
– Да, да, пансион для благородных девиц, я помню, – серьезно ответил детектив. Глаза у него смеялись. – Жаль, что я сам не девица и образование у меня уличное. Мне, к сожалению, эта пьеса была не знакома. Название я слышал, а вот сюжет… Увы. Иначе заинтересовался бы делом гораздо раньше. Я ведь знал, что Морель собирается играть главную роль – афиши в центре города, статья в «Сплетнях»… Помните, о чем эта пьеса?
– Юноша по имени Питер О’Райли, состоятельный и из хорошей семьи, влюбляется в красавицу джипси. Он дарит ей дорогие подарки, представляет родителям. Дело идет к свадьбе, но строгий отец, конечно, против безродной невесты, – заученно отозвалась я. Пьесу эту мне приходилось читать раз пять, не меньше, и дважды я видела постановку на сцене. Благодатный классический сюжет, не чуждый нравоучительности – куда сходить всей семьей, если не на «Обманутого Питера»? – Отец нанимает сыщика. Тот неделю следит за джипси и обнаруживает, что она уже обещалась обвенчаться с шестью молодыми людьми. Узнав эту новость, Питер О’Райли сходит с ума от горя и вешается на цветном пояске, который хотел подарить невесте.
– Совершенно верно. Напоминает ситуацию с нашим актером, верно? – азартно подмигнул мне детектив. Взъерошенный, по-птичьи непоседливый, он был похож на юркую черноголовую синицу, которая за день целый город облетит, везде побывает. – Правда, Морель повесился не на поясе, но возлюбленная-то у него была? И это подводит нас к тому, что кто-то имитировал ход пьесы. Либо убийца не чуждается хорошей шутки, либо сам Морель был человеком с чувством юмора. Возможность сумасшествия исключаем – по описаниям свидетелей и друзей Морель не похож на психа, ни на тихого, ни на буйного, – продолжал оживленно объяснять Эллис, не отвлекаясь от перелистывания газетных вырезок. Я мысленно подсчитала, сколько их всего, и обомлела. Святые небеса, и это все – о самоубийствах? Эллис, перехватив мой взгляд, усмехнулся. – Да уж, Виржиния, только посмотрите – целая эпидемия самоубийств и несчастных случаев. Правда, здесь у нас подборка за пять лет, да и не только о людях искусства. Видимо, друг из газеты так стремился вам угодить, что хватал все, что под руку подворачивалось. Но уже сейчас обнаруживаются любопытные совпадения. Вот, взгляните сюда, – и он передал мне один из серых листков.
Я осторожно взяла заметку. Судя по дате, она относилась к событиям трехлетней давности. В ней говорилось о неком мистере Макмаффине, молодом эсквайре и заядлом игроке. Первая половина заметки посвящалась тому, как из раза в раз он ставил на одну и ту же лошадь, Можжевеловую Ягоду. На двадцать третий раз – автор подчеркивал это особо – ставка оказалась верной. Мистер Макмаффин сорвал солидный куш. Как охотно рассказывала его престарелая мать, выигрыш счастливчик хотел потратить на офицерский патент, о котором скудные доходы от земли даже мечтать не позволяли. И вдруг – этакое чудо!
Однако исполнить свое желание Макмаффин не успел. Его нашли в собственном доме, покончившим жизнь самоубийством.
«Ужасное событие, удар по всем нам, – сетовала мать, оставшаяся с двумя дочерьми, пятнадцати и тринадцати лет, и с солидным пятном на репутации семьи. – Гарольд был истинным сыном своего отца. Конечно, он поигрывал на скачках, но никогда не позволял нам остаться без единого рейна, разумно вел дела. С чего ему было стреляться – и ума не приложу. Он даже представил нам свою невесту, девушку бедную, но честную… Да и офицерский патент был уже у него в руках!»