– Какой ужас, – зябко передернула я плечами, представив себе, как «невеста» – в моем воображении невысокая девушка без лица, но с руками по локоть в крови, – хладнокровно лишает жизни бедное животное. – Так вы теперь ищете возлюбленную Патрика Мореля?
– В том числе и ее, – подтвердил Эллис. – Лайзо же сдружился с Эсмондом Палмером. Ну и невезучий же он парень, этот Эсмонд! И дня не проходит, чтобы не ввязывался в какую-нибудь передрягу. Он, к слову, полностью уверен в том, что Морель повесился сам – именно потому он и назвал его трусом. Палмер кое-что слышал о пропавшей «невесте» и даже видел ее раз или два – издалека, потому что Морель, заметив его, переходил на другую сторону улицы, а его спутница прятала лицо за полями шляпки. Я склонен считать, что Эсмонд – не убийца, но весьма ценный свидетель. Например, он сообщил Лайзо, что Морель очень не хотел браться за последнюю роль. Из суеверия – ведь пришлось бы играть повешенного. На репетициях эту сцену брал на себя дублер, но режиссер настаивал на том, чтобы Морель сыграл ее сам. Тот долго отказывался, грозясь даже уходом из Королевского театра, но потом согласился. Правда, так и не успел провести ни одной репетиции – на следующий день его нашли мертвым.
Вот тут-то мне стало по-настоящему жутко. Эллис, заметив это, рассмеялся непринужденно и хлопнул рукой по столу:
– Не берите в голову, Виржиния. Возможно, просто совпадение вышло – уж я-то и не на такие странности насмотрелся, поверьте. Лучше послушайте, что я разузнал о Макмаффине.
…Семью несчастного эсквайра долго не оставляли в покое. Трижды после смерти мистера Макмаффина в дом пробирались воры. К счастью, красть им было нечего – дорогих украшений у осиротевшей матери и ее дочерей не водилось в силу стесненности в средствах, а выигрыш покойного сына предусмотрительная миссис Макмаффин хранила в банке. Старыми платьями и десятком отнюдь не шикарных шляпок неведомые воры, конечно, не прельстились.
Впрочем, в нашествии визитеров из трущоб Смоки Халлоу миссис Макмаффин винила исключительно газеты. Мол, они растрезвонили на весь Бромли, что у вдовы после смерти сына осталось солидное состояние. Впрочем, признавала женщина, была от статьи и польза. Невеста Макмаффина узнала о его смерти из газеты и заявилась вся в слезах вскоре после публикации. Бедняжка была так потрясена гибелью жениха, что решила постричься в монахини. Как миссис Макмаффин ни уговаривала девушку – к слову, ее звали мисс Сьюзан Беркли, – та была непреклонна. «Уйду, мол, в монастырь Святой Марии Защитницы, и все тут, даже если пешком придется добираться до него», – передразнил рассказчицу Эллис.
Растроганная миссис Макмаффин, конечно, не могла позволить, чтобы невеста ее покойного сына шла пешком, как бродяжка, и выписала ей чек для покупки железнодорожного билета, ссудила тремя хайрейнами на пропитание и даже презентовала свой старый дорожный плащ. Мисс Беркли сердечно поблагодарила старую женщину, еще раз оросила слезами ее воротник и отправилась в путь.
Больше ее, разумеется, никогда не видели.
– Я написал телеграмму в монастырь Святой Марии Защитницы в тот же день, – скептически хмыкнул Эллис. – Но, конечно, никакой послушницы, в миру звавшейся Сьюзан Беркли, у них нет. Впрочем, я допускаю, что меня намеренно ввели в заблуждение – в монастырях есть дурной обычай укрывать подозрительных особ, если те примут постриг, и игнорировать запросы из Управления. Впрочем, это вечный конфликт властей светских и духовных, – горестно вздохнул он.
– Я неплохо знаю настоятельницу монастыря Святой Генриетты в графстве Эверсан, а она весьма дружна с епископом – он приходится ей троюродным братом. В случае крайней нужды можно будет поднять связи, – пожала я плечами.
Эллис посерьезнел.
– Благодарю, Виржиния. Однако пока я не воспользуюсь этим щедрым предложением, потому что должен попросить вас о другом одолжении. Видите ли, я выяснил, что существует престранное совпадение. И Макмаффин, и Морель, и даже Шарль Дикон, который отравился в прошлом году – из-за карточного проигрыша, как говорят, – все они были клиентами букмекерской конторы Ярби. Более того, все они входили в один и тот же клуб…
– «Счастливое число Ярби»?
– Да, да, он самый, – обрадованно закивал детектив и вдруг сощурился подозрительно: – Позвольте, Виржиния, как вы догадались?