23
Поздний вечерний мартовский рейс Москва-Краснодар, на последнем ночном троллейбусе добираюсь до автовокзала, покупаю билет до посёлка Джубги, где меня должен на машине встретить мужчина, работающий в лагере. Немного страшная картина для девушки, которая в полном одиночестве ночью поехала в неизвестный край. Наверное, после того, что мне пришлось пережить в жизни, такая картина вряд ли бы напугала, тем более минуты отчаяния, которые я испытала, проиграв конкурс, заставили меня уехать на край света прямо ночью, пытаясь убежать от своих чувств.
Автобус несколько часов мотал меня из-стороны в сторону по холмистой местности, доставив до пункта назначения. Глубокая ночь, на автостанции ни души, даже кассы закрыты, страх окатывает меня. Приедут за мной или нет, я одна и что делать, если за мной не приедут. В кромешной тишине слышатся шины колёс автомобиля, который подъехал к станции, дверь в него открывается, передо мной стоит полноватый мужчина и зовёт меня. Я напряжённая следую за ним в машину, посмотрев на её номер, так на всякий случай. Он берёт мой чемодан, кладёт его в багажник, я сажусь на переднее сиденье рядом с ним и думаю, как бы не увёз куда, не изнасиловал. Едем молча, я напряжена, вдруг мужчина неожиданно заговорил, указывая мне на начало забора лагеря, чтобы я обратила внимание на то, где он начинается, и сколько мы ещё проедем. Проехав несколько минут, замечаю, что он очень длинный, делаю выводы о площади самого лагеря и о том, сколько мне придётся ходить пешком. Начинаем беседовать о том, почему я захотела поехать работать к ним. Я рассказываю о своём опыте работы с детьми. Вскоре мы заезжаем на территорию в студенческий городок к летним деревянным двухэтажным домикам. Я размещаюсь в одном из них. Комната очень узкая и маленькая, две двухъярусные кровати, шкаф впритык к ним и стол между ними. В комнате никого кроме меня не было, поэтому я заняла нижний ярус, спать оставалось пару часов до утра, когда за мной должна была прийти одна из кураторов школы педагогических работников «Ориентир». До начала работы вожатыми мы должны были пройти обучение, которое состояло из того, что нам нужно было прожить смену со своей особой спецификой так, как проживают её дети, приезжающие в лагерь.
Утром за мной пришла девушка Нина, мы прошли с ней процедуры оформления, инструктажа, а затем она отвела меня в дом вожатых, который располагался на противоположенном конце лагеря. Дом вожатых – это общежитие с четырёх местным размещением на двухъярусных кроватях, состоящий из трёх коридоров на этаже, где всего два туалета и один душ на все комнаты. В нём жили вожатые и наша группа обучающихся, для меня там места не нашлось, поэтому поселили в студенческом городке. Нина сказала, что подъедут ко мне в комнату ещё две девушки, а когда освободится комната в доме вожатых, мы переедим в него, а так каждое утро придётся ходить туда. В общежитии начинался рабочий день, он же учебный с построения в восемь тридцать утра, правда, у тех, кто жил в доме вожатых чуть раньше с зарядки. А поскольку студенческий городок находился в получасе ходьбы от дома вожатых, этот путь к планёрке был вместо зарядки. Я присоединилась к построению, встав с краю, Нина начала нам всё объяснять, неожиданно двери лифта открылись, и в холле коридора появилась женщина Татьяна Леонидовна и ещё одна куратор Настя. Татьяна Леонидовна самая главная в школе педагогических работников, а так же заведующая музеем «Орлёнка», проработавшая в лагере всю свою жизнь, более посвятившую всю ему, не имея своей собственной семьи и детей, поэтому над нами с её стороны был особый строгий контроль. Она обращалась с нами как с детьми.
Первый день пролетел незаметно, я знакомилась с группой, состоящей из двадцати человек, осматривала местность, корпуса, по которым нас гоняли на лекции с одного в другой, получила форму. Вечером был огонёк. Я всё хотела добраться до моря и увидеть его, но на это времени не было, как вдруг после двадцати двух часов нас отправили по комнатам. Если основной группе нужно было всего лишь разойтись по этажам, то мне и ещё одной подъехавшей девушке Кристине пришлось идти в гору, часть которой была лестница в «небеса». Да, студенческий городок находился на возвышенности, можно сказать на горе. Самое приятное впечатление от нового места у меня было о хлебе, он был как в Томске очень вкусным, а о Томске единственным приятным воспоминанием был тот самый хлеб, которого мне так не хватало в Москве, а так же Межениновской птицефабрики и кондитерской «Антонов двор».