Позная, в которую сходил я, была одной из лучших в городе. Восемь столиков. Стойка бара сверкает европейскими этикетками. Больше ничего европейского в заведении не было.
За каждым столом пьют водку. В крайнем случае — чай с молоком, слоем бараньего жира и солью.
Я заказал позы. Заплатил. Ждал довольно долго. Потом мне крикнули: «Забирай!» Я взял тарелку, сел за стол и только тогда сообразил, что барменша забыла дать мне вилку.
— Дайте, пожалуйста, вилку.
Барменша удивляется:
— Вилку?
— Да. Дайте, пожалуйста, вилку.
— Ну, на.
Я беру вилку, возвращаюсь за стол и понимаю, что вилка не просто грязная, а УЖАСНО грязная. Жирная. Со следами чьей-то пищи на зубцах.
Возвращаюсь к стойке.
— Дайте, пожалуйста, другую вилку.
Барменша удивляется:
— Другую?
— Да. Дайте, пожалуйста, другую вилку.
— Ну, на.
На вкус позы оказываются чудовищны. Без приправы запихать в себя кусок холодного сырого теста у меня не получается. А единственная доступная приправа — стоящий на столе пластиковый стаканчик, по стенкам которого размазана горчица.
Я вышел на улицу и огляделся. Ко мне тут же подошел местный подросток и стрельнул сигаретку. Я спросил у него:
— Слушай, а у вас всегда так тихо?
— В смысле?
— Ты послушай. Чувствуешь? Даже музыки ниоткуда не слышно. Полная тишина.
— Да. Музыки нет. А зачем?
— Ну, а, например, ночные клубы у вас есть? Танцы какие-нибудь? Чем вообще вы здесь занимаетесь по вечерам?
Ответил парень честно:
— Кто чем. Я вот, например, спать ложусь.
2
Прогулявшись по центру горда, полакомившись позами, я за $15 нанял таксиста, который обещал отвезти меня в Иволгинский дацан — головной офис всего русского буддизма. Позже выяснилось, что это в пятнадцать раз дороже реальной стоимости такой поездки.
Недавно в монастыре произошло важное событие. По особым сверхъестественным знамениям удалось отыскать тело последнего дореволюционного настоятеля. За несколько десятилетий тело совсем не разложилось, а лишь чуточку ссохлось. Прибывшие из Тибета специалисты по общению с мертвыми выяснили, что после смерти настоятель решил не уходить в нирвану, а остаться в монастыре и присматривать, чтобы все было OK. «Чудо!» — шептали пораженные буряты. Усопший настоятель был с почестями перенесен в большую бетонную усыпальницу.
Ехать из города до дацана предстояло около часа. Дорога была пустая. Сопки на горизонте. Миллионы тонн снега. Больше ничего. Пейзаж был реально чарующим. Может быть, именно так выглядела бы земля, если бы Господь решил не заселять ее людьми.
Таксист был из местных, из бурят. У него был огромный живот, огромная, не вмещающаяся в автомобильное кресло задница и очень толстое лицо. По дороге он рассказал мне пару расистских анекдотов про бурят. Довольно смешных. Вдоль дороги иногда мелькали группки местных коров. Животные заросли густой рыжей шерстью и напоминали скорее рогатых медведей.
Машина была ужасающе старая. Ни единый прибор на приборном щитке не работал. Двери закрывались только с третьей попытки и все равно дребезжали во время езды. Кресло подо мной было настолько продавленным, что колени располагались гораздо выше плеч. Водитель умудрялся выжимать из своего драндулета больше ста километров в час.
Уже на подъезде к дацану о лобовое стекло разбилась птица. Что за порода, я так и не понял, потому что бедолагу всю аж размазало. Среди трещинок на стекле разглядеть удалось лишь толстый клюв.
3
У входа в дацан продавались буддийские сувениры и козье молоко. Увидев меня, продавцы заволновались:
— Есть амулеты для защиты автомобиля! Очень сильные! А вот четочки! Хотите четочки? С человеческими черепами?
Перед деревянными воротами, ведущими внутрь буддийской святыни, лежали свежие коровьи какашки. В ветви деревьев были вплетены разноцветные ленточки. Вдоль тропинки, ведущей к главному храму, стояли молитвенные барабаны. Одно вращение заменяет десять тысяч повторений мантры. Шагая по тропинке, я разглядывал толстого бритого ламу в бордовом монашеском плаще. Тот мыл шампунем свою дорогую машину.
Главное богослужебное здание монастыря было деревянным. В переводе на русский оно называлось «Колесо Учения, приносящее счастье и исполненное радости». Почитав перед поездкой в дацан путеводитель, я выяснил, что службы здесь проводятся рано утром. Монахов созывают на них, трубя в дудочку, сделанную из берцовой кости шестнадцатилетней девушки. Хозяйка кости умерла почти столетие назад. Теперь отполированный фрагмент ее ноги красиво отделан серебром.