– Нет, – сердито оборвал меня Кузьминский, – Рита целый год сидела со мной на хлебе и воде. Я сам дурак. Постоянно срывался на нее, орал, упрекал в своих неудачах, она и не выдержала, выбросила мои полотна, поломала мольберт, кисти… На том и разошлись, теперь живем порознь. У нее есть любовник, Павлик, а у меня Ольга. Только сдается мне, лучше было бы нам опять сойтись, из-за дочери. Беллочка обожает мать, Олю она никогда не примет.
Не успел он договорить, как дверь кабинета приоткрылась и в кабинет заглянула Белла:
– Папа! Мы будем наконец ужинать? Я сейчас от голода умру.
– Пошли, Ваня, – велел Кузьминский.
Мы спустились вниз и сели за стол. Лариса Викторовна внесла блюдо с дымящимся мясом.
– Почему ты подаешь еду? – нахмурился глава семьи. – Где Катя?
Экономка растерянно глянула на него:
– Она… э… увольняется!
– Глупости, – рявкнул Кузьминский, – вели ей через час явиться ко мне в кабинет.
Видя, что хозяин дома обозлился, все уткнулись в тарелки, даже Белла и Клара не ссорились. Минут пять в столовой царила тишина, нарушаемая лишь звяканьем ножей и вилок, потом Сергей Петрович резко сказал:
– Ваня! Завтра с утра поедешь в магазин и купишь машинку для пересчета денег, моя сломалась. Я сегодня привез домой некую сумму, хочу точно знать, сколько там.
– Давайте вручную посчитаю. – Я решил подыграть Кузьминскому.
Сергей Петрович усмехнулся:
– Всю ночь потратишь, там миллион долларов с копейками.
– Сколько? – невольно спросил я, пораженный размером суммы.
– Примерно миллион, – спокойно повторил Кузьминский, – черный нал, не слишком удачный месяц был, обычно больше получается.
– Папа, передай мне масло, – вклинилась Белла.
– Мясо не дожарено, – заявила Анна, – кровь вытекает.
– Перестань, меня стошнит, – вскинулась Белла, – какая гадость!
– Ешь капусту, – усмехнулась Клара, – тебе полезно, жир потеряешь.
Я тяжело вздохнул. Ну вот, сейчас скандал наберет обороты, но тут неожиданно послышался мелодичный звонок.
Лариса пошла в холл. Через пару секунд оттуда раздались голоса, и в столовую вошла пара – женщина лет сорока и парень, едва ли справивший тридцатилетие.
– Мама, – закричала Белла, вскакивая на ноги, – ты!
– Я, – ответила дама и рухнула в кресло. – Павел, принеси мне коньяку.
– Чем обязан? – хмуро спросил Кузьминский. – Только не говорите мне, что ехали мимо и решили заглянуть на огонек.
– Господи, Сережа, – пробормотала Рита, – у нас несчастье.
– Что случилось? – испуганно осведомился брошенный супруг.
Маргарита схватила фужер, поднесенный любовником, опустошила его и сообщила:
– Мы взорвались.
– В каком смысле? – оторопел Кузьминский. – Прогорели? Агентство не дает прибыли?
– В прямом, – выкрикнула Маргарита. – Павел, налей мне коньяку!
– Тебе не следует много пить, – подала голос Анна, – не советую.
– Кажется, я не просила совета, – отчеканила Марго, – разреши напомнить, что в этом доме официальной хозяйкой являюсь я, хотя тебе и очень хочется занять мое место.
Анна вспыхнула.
– Очень интересная позиция, – не сдалась она, – живешь бог знаешь с кем, а потом сваливаешься на голову и вспоминаешь, что на бумаге являешься женой Сергея.
– Не смей делать замечаний моей маме, – заорала Белла.
– А ты не одергивай мою маму, – подскочила Клара.
– Дура!
– Идиотка!
Сжав кулаки, девицы уставились друг на друга. Не обращая на них никакого внимания, Маргарита взяла пузатый фужер с коньяком, залпом осушила его и констатировала:
– Гадость. Отчего ты, Серж, экономишь на спиртном?
Анна, красная то ли от жары, стоявшей в комнате, то ли от гнева, рвала на мелкие части бумажную салфетку. Валерий абсолютно спокойно подбирал хлебом подливку с тарелки.
Интересно, у них каждая трапеза заканчивается скандалом и как поступит сейчас Кузьминский?
– Так кто кого подорвал? – спросил Сергей Петрович.
– Надо мной квартиру занимал некий Воробьев, – слегка заплетающимся языком начала рассказ Маргарита, – нормальный, тихий дядечка, без закидонов. Никаких проблем не было. Так понесло его в загранку работать, кажется, в Америку подался, а может, в Германию, жилплощадь сдал каким-то идиотам. Ну и сегодня днем под входную дверь этим то ли бандитам, то ли не знаю кому подложили бомбу. Хорошо, мы с Пашей в театре были. Почти весь стояк вылетел.
– Ну, пожалуй, не весь, – пробасил Павел, – всего четыре квартиры.
– И наша в том числе, – вздохнула Рита. – Вот, остались голые!
Я посмотрел на пудовые серьги с бриллиантами, оттягивающие уши несчастной бездомной, на несколько колечек с крупными изумрудами и быстро прикинул в уме их стоимость. Пожалуй, на новую квартиру ей хватит.