– Немного рановато, не так ли? – Ее голос был пронзительным и чересчур громким. – Она же протухнет к Хэллоуину, если в#резать сейчас!
– Я пока не вырезаю, – ответил Фабиан. – Просто разрабатываю узор.
– Хм… – Нелл сморщила носик и прищурилась, разглядывая рисунок, будто не могла разобрать, что там изображено.
В этот момент в коридоре зазвонил телефон. Флоренс вышла из кухни, но уже через мгновение вернулась.
– А это все же не телефон, – сказала она. – Это твоя птичка, Нелл. Очень похоже имитирует звонок.
– У вас есть птица? – спросила Таня. – Какая?
– Жако, африканский серый попугай, – ответила Нелл.
– Почему бы не принести его сюда? – предложила Флоренс. – Он весь день просидел взаперти в гостиной.
– Как его зовут? – спросила Таня.
– Генерал Карвер. – Нелл просто раздувалась от гордости. – Хорошо, давайте принесем, только вот собаке лучше не подходить к нему слишком близко.
Она побежала по коридору в гостиную. Раздался звук открывающейся двери, затем скрип колес. Мгновение спустя появилась Нелл, она катила большущую – выше и в два раза шире ее самой – серебристую клетку.
– Вот мы и здесь, дорогой. Так-то лучше, правда? – промурлыкала она, ставя клетку у плиты, и, махнув рукой, подозвала Таню.
– Разве не красавчик?
Таня с опаской заглянула в клетку. «Красавчик»? Она не назвала бы его так. «Зловредный» – подходило больше. Генерал сидел на деревянном насесте неподвижно, как статуя. Совершенно серый, за исключением изогнутого черного клюва и нескольких красных перьев в хвосте. Попугай уставился на нее холодными желтыми глазами, сузившимися до точки.
– Скажи ему что-нибудь! – Нелл восторженно подталкивала Таню. – Ты ему нравишься, я вижу.
– По нему не скажешь, что ему вообще кто-то нравится, – проговорил Фабиан. – Даже вы. Выглядит так, будто хочет выклевать кому-нибудь глаза.
Таня в глубине души согласилась.
– Почему вы назвали его Генерал Карвер? – спросила она.
– Ну, – щеки Нелл покраснели, – я дала ему имя в честь своего близкого друга… генерала Реджинальда Карвера. Это была любовь с первого взгляда. Знаешь, в свое время я была довольно привлекательна.
Фабиан громко кашлянул, но Нелл, не обратив внимания, продолжала:
– Все закончилось внезапно.
– Он умер? – спросила Таня.
– Нет, – сказала Нелл. – Вернулся к своей жене.
Флоренс неодобрительно фыркнула.
– Значит, вы не были женаты? – спросил Фабиан.
– В общем, да, по большому счету… – кивнула Нелл. – Он был парень что надо, мой Реджи. На него можно было положиться. Преставился в прошлом году.
От необходимости как-то отреагировать Таню спас оглушительный вопль Генерала. Оберон, который наконец набрался смелости и поднял нос к клетке, чтобы получше понять, что за странное существо там внутри, отскочил и спрятался под столом.
Нелл хихикнула. Генерал тоже хихикнул.
– Как грубо, – сказал он, идеально подражая голосу Нелл. – Как грубо! Самонадеянный выскочка!
– Мой умный мальчик, – пропела Нелл.
Генерал принял презрительный вид и встопорщил перья, отчего стал казаться вдвое больше.
– Смотрите, – восхитилась Нелл. – Он в своих доспехах!
– Шалтай-Болтай сидел на стене! КАК ГРУБО! – взвизгнул попугай, надуваясь еще больше. – Хулиганство, вот что это такое!
Внимание Тани привлекло чуть заметное движение. Крышка стоявшей на столешнице чайной коробочки приподнялась, и оттуда показалось маленькое сморщенное личико старого брауни, который там жил. Он сердито моргнул и пригрозил Генералу тростью, затем снова зарылся под пакетики с чаем и захлопнул крышку. Таня переглянулась с бабушкой. Флоренс тоже обладала вторым зрением, но больше никто из присутствующих этого не увидел – точнее, не мог увидеть. Кроме брауни на кухне жила еще только одна фейри – застенчивая маленькая фея очага, что пряталась сейчас за ведром для угля, Таня видела ее несколько минут назад.
– Спорим, я сумел бы научить его парочке новых словечек, – заявил Фабиан.
– Лучше тебе этого не делать, – ответила Нелл. – Если он начнет ругаться, я буду точно знать, кто виноват, и вымою тебе рот с мылом!
– Как вы могли подумать, что я на такое способен! – притворно возмутился Фабиан.
– Уверена, он отнесется с уважением к твоим пожеланиям. – Флоренс пристально посмотрела на Фабиана. – Не так ли, Фабиан?
В ответ он лишь неопределенно хмыкнул.
– Чертов вредитель! Чертова зараза! – сказал Генерал.
По выражению лица Нелл было ясно, что она с ним согласна.
Тем же вечером, после ужина, когда Таня разобрала свои вещи и выгуляла Оберона в саду за домом, все, кроме Уорика, собрались на кухне у огня. К счастью, клетку Генерала накрыли темной тканью и увезли на ночь в другую комнату. Оберон растянулся на полу и тихо посапывал. Флоренс вязала для благотворительной распродажи, щелкая спицами и время от времени отвечая на вопросы Нелл о доме. Таня смотрела на языки пламени в очаге, то прислушиваясь к разговору, то думая о Рыжей и новостях, прозвучавших по радио. Она хотела обсудить это с Фабианом и несколько раз намекала, что надо бы выйти из комнаты. Однако Фабиан, лежа на коврике рядом с Обероном, добивал домашнее задание – хотел с ним быстрее разобраться и уже спокойно наслаждаться каникулами. То и дело он жаловался, что у Оберона изо рта плохо пахнет, и с отвращением отворачивался.
– Куда ведет эта лестница? – спросила Нелл, ее веки отяжелели от сильного тепла.
Таня посмотрела на старую винтовую лестницу рядом с плитой. Она изгибалась вверх полукругом и исчезала за перегородкой.
– Раньше вела на второй и третий этажи, – объяснила Флоренс. – Много лет назад ею пользовались слуги. Однако сейчас она перекрыта.
Таня и Фабиан тайком переглянулись. Из кухни на старую лестницу правда было не попасть, однако Флоренс умолчала, что туда все еще можно выйти через потайную дверь на третьем этаже. Летом Таня с Фабианом обнаружили эту дверь и, без ведома Флоренс и Уорика, исследовали лестницу для прислуги.
Со двора на кухню вошел Уорик, а с ним ворвался холодный ветер, принесший несколько опавших листьев. Уорика не было дома весь день, он замерз, устал и проголодался.
Повесив пальто на дверь сзади, он направился к духовке, где его обычно ждала еда. Но Флоренс поднялась со своего места:
– Позволь мне. Пока ты посмотришь, как там Амос, я приготовлю чашечку свежего чая и подам тебе ужин.
Усталое лицо Уорика просветлело. Он облизнул губы и отправился наверх к старику отцу. Спустя несколько минут вернулся и сел за стол.
– Сегодня у нас рагу, – сказала Флоренс, отрезая два ломтя подсохшего хлеба.
– С клецками? – весело спросил Уорик.
– С клецками, – кивнула Флоренс, открывая духовку. – Ох!
– Что такое?
– Ничего нет… – Флоренс пребывала в явном замешательстве. – Я оставила рагу в духовке, чтобы не остыло, и оно куда-то делось!
Нелл села, внезапно занервничав. Потом тяжело поднялась со стула и неуклюже направилась к Флоренс.
– Ну… видите ли, э-э-э… – начала она. – Я думала… ну, то есть я предположила, что… о господи…
– Так что же? – Глаза Флоренс сузились.
– Я думала, это для старика, – сказала Нелл. – Для Амоса. Думала, там его еда… а он не захотел… И, ну, я все равно мыла посуду, поэтому…
– Где рагу? – резко спросила Флоренс.
Все взгляды были прикованы к экономке, а она очень медленно повернулась к Оберону.
Кроме потрескивания огня было слышно, что в животе собаки громко булькает.
– Ох! – воскликнула Флоренс.
– Оно уже подсыхало! – пискнула Нелл.
– Ты отдала мой ужин собаке? – Голос Уорика прозвучал подобно грому.
– Откуда, черт возьми, мне было знать, что он твой? Откуда?
– Но я же говорила, Нелл! – вспыхнула Флоренс. – И вроде достаточно ясно объяснила порядок приема пищи: Амос ужинает очень рано, и об этом заботится Уорик!
Казалось, Нелл вот-вот расплачется.
– Кроме прочего, я очень люблю рагу… – Уорик оторвал взгляд от лежащих перед ним двух кусков хлеба и свирепо посмотрел на экономку.
– Ну, сделанного не воротишь, – заключила Флоренс. – И, Нелл, пожалуйста, не поступай так больше – ужасное расточительство! К тому же в рагу было полно лука, желудку Оберона это ни к чему.
– Он и так толстый, – добавил Фабиан и немедленно ойкнул – Таня ткнула его локтем в бок.
Нелл горестно кивнула:
– Тогда я прямо сейчас пойду спать, хорошо?
– Спокойной ночи, – отрывисто произнесла Флоренс.
Когда звук шагов экономки стих. Уорик подошел к тостеру, засунул туда два куска хлеба и открыл банку фасоли.
– Она точно чудная, – сказал он. – О чем вы думали, когда нанимали ее?
– О, не знаю! – раздраженно ответила Флоренс. – Встретила на рынке, мы разговорились. Она рассказала, что ее только что уволили, и я ее пожалела. Ей нужна была работа и крыша над головой, а нам – экономка. Казалось, все идеально складывается.
– От нее будет больше неприятностей, чем пользы, – мрачно подвел итог Уорик. – Попомните мои слова!