– Пойдем, – повторила старуха с трудом, будто ей было тяжело произносить слова. Вдруг сгорбилась и ужасно, надрывно закашляла.
Рыжая не двинулась с места. Сердце все еще колотилось от этого внезапного появления. Как ей удалось подойти так бесшумно? Вода струйками стекала с Рыжей, рука сжимала рукоять ножа, готовая выхватить его из-за пояса. По наклону головы она поняла: старая женщина заметила нож. Рыжая чуть дернула рукой, будто собиралась его вытащить. Настороженность не проходила, хотя было неясно, есть ли у старухи дурные намерения или нет. Хотелось, чтобы она ушла, а если для этого следует ее припугнуть – что ж, припугнет.
Старуха отступила, так же бесшумно, как пришла, и стала удаляться, пробираясь между деревьев. Не шевельнувшись, Рыжая наблюдала, как та медленно исчезает из виду. Что-то странное было в ее движениях, но что именно – непонятно. Рыжую передернуло, руки покрылись гусиной кожей. Она сильно проголодалась, а теперь еще и замерзла. Необходимо было найти еду – и как можно скорее.
Подняв рюкзак, она привычно тронула нож в ножнах. Знакомый холод рукояти успокаивал. Закинув рюкзак на плечо, Рыжая отправилась дальше быстрым шагом, чтобы согреться и обсохнуть. Мокрая одежда прилипала к телу, с волос капала ледяная вода. Продрогшая, она пошла еще быстрее, злясь, что не во что переодеться. Вся ее одежда была на ней.
Пройдя не так далеко, она снова увидела фейри. Ее внимание привлекло едва уловимое шевеление в ветвях над головой. Там пряталось серокожее существо размером с маленького ребенка. Коренастое и округлое, шкура, похожая на слоновью. По бокам куполообразной головы торчали большие уши, как у летучей мыши. Оно смахивало на уродливую каменную гаргулью. На мгновение Рыжая приостановилась, а затем двинулась вперед, не сводя с него глаз. На ее пристальный взгляд существо ответило немигающим взглядом янтарных глаз и припало к ветке, за которую держалось кривыми когтями. С его появлением другие шорохи и перешептывания прекратились. То ли фейри вели себя очень тихо, то ли в этой части леса их было до странного мало.
Осторожно поглядывая на существо над головой, Рыжая ускорила шаг. Тропинку перегораживало упавшее дерево, толщиной ей почти до колена. Вокруг все густо поросло папоротником, громоздился валежник. Тут нужна была осторожность – просто так не перелезть. Рыжая перестала следить за похожим на гаргулью существом и сосредоточилась на том, чтобы перешагнуть через толстенный ствол. Следом произошли сразу две вещи. Первая – сверху донесся непонятный звук, словно металл лязгнул о металл. Вторая – стоило перенести ногу за дерево, как земля под ней провалилась.
Рыжую резко бросило вперед: размахивая руками, она падала, но левую ногу, все еще остававшуюся за лежащим деревом, крепко прижало к шероховатому стволу. Трещала и рвалась ткань на штанах, кора обдирала кожу по всей голени. Миг – и сквозь ветки и листву Рыжая полетела вниз, в темноту. Земля заглотила ее. Последнее, что она услышала, был пронзительный клекот. И все погрузилось во тьму.
2
Полтора года назад
Прогремел гром, с неба полетели первые капли дождя. Они шлепались на ветровое стекло автомобиля жирными, неряшливыми кляксами, и их со скрипом стирали дворники. Дождь все собирался этим серым январским днем, и наконец-то разразилась гроза.
Погода идеально соответствовала настроению в машине.
Сзади, опустив голову, сидела Роуэн, ее длинные рыжие волосы падали вперед на плечи. Сквозь челку она видела в наружном зеркале лицо отца. Он смотрел на дорогу, но по тому, как были сдвинуты его темные брови, она понимала, что мысли его заняты другим. Он зол. Зол на нее. До сих пор они ехали в тишине, но Роуэн знала: это скоро закончится. Ждать долго не пришлось.
– Ты наказана. – Голос отца звучал ровно, но жестко. Он старался держать себя в руках.
Она слегка кивнула. На меньшее не стоило и рассчитывать.
– Месяц не будешь выходить из дома, – добавил он.
После этих слов Роуэн вскинула голову.
– Месяц? Но… школьный поход на следующей неделе… Я уже собрала вещи!
– Все отменяется, – сказала мать с переднего сиденья. – Квитанции мы сохранили. Ты не поедешь.
– Но так нельзя! Все ведь спланировано – вы должны меня отпустить!