— Что?
— Стучали.
— Тебе показалось, — говорит он, а сам заикается. Это у него, когда он чего-нибудь испугается. В это время застучали погромче. Проснулся и залаял Бум. Он всегда лает, если кто-нибудь дома. Хочет показать себя сторожем. А когда остается один — забирается под кровать и тихонечко там лежит, будто его и нет. Боится, как бы воры и его из дому не унесли.
— Давай бабу Нику разбудим, — говорю я.
— Нет, — говорит Валёнка. — Оружия нет — лучше молчать. Пусть думают, что здесь одна собака живёт. — А у самого зуб на зуб не попадает.
Тут в дверь застучали еще сильнее. Тогда мы с Валёнкой вместе крикнули:
— Мы не откроем!
И вдруг такой знакомый голос:
— Это я, Шурик. Открой!
— Ой, папочка!
А Валёнка — сразу к двери и отодвигает засов.
— Я так и знал, что это ты. А она боялась, думала — диверсанты, глупая.
— Какие диверсанты? — удивился папа. — Я сперва мимо прошел, а потом еле в темноте нашу виллу отыскал. Ну и погодка…
И входит в комнату, в плаще с капюшоном, с портфелем и пишущей машинкой.
— А где же мама? — спрашиваем.
— Мама сегодня не приедет. Завтра обо всем посовещаемся, а сейчас — спать!
И только тут я почувствовала, как хочу спать. Забралась в постель и лишь успела подумать, что Валёнка зря так обижается на взрослых. Всё-таки хорошо, что они есть на свете. С ними не так страшно. Но тут и уснула.
Один день без мамы
Утром, словно и не было дождливой ночи, снова светило солнце. Как только мы проснулись, папа провел совещание.
— Вот что дети, — сказал он. — Вы уже, надеюсь, вполне понятливые и самостоятельные люди?
Валёнка кивнул головой. Я тоже согласилась.
— Мама наша уехала, — заявил папа.
— Как так уехала, куда?!
— Здрасьте вам с кисточкой… Новости! — удивился Валёнка.
— Спокойствие, — поднял руку папа. — Она уехала за границу, в Польшу, с делегацией женщин. Ее пригласили. Вы должны только гордиться, какая у нас мама.
— Надолго? — спрашиваю я.
— В Польшу, если на «Ту-104», так ерунда — три часа. В один день можно туда и назад слетать, — говорит Валёнка.
— Они поехали на пароходе, — сказал папа. — Но всего на десять дней. Мама боялась вас одних оставить, говорила, что лучше поедет когда-нибудь в другой раз. Но я уговорил ее. Сказал, что мы отлично справимся сами. Как, по-твоему, Шурик, я правильно поступил?
— Правильно, — говорю я, а сама думаю: «Ой, как же это мы целых десять дней будем жить без мамы?!»
— И я так думаю, — продолжал папа. — Что такое десять дней — пустяки!
— Конечно. Что тут такого? — пожал плечами Валёнка. Ему всё нипочем. Он очень даже храбрый на словах.
Папа говорит:
— Я это время поработаю дома. Видите, даже машинку привез с собой. Так, стало быть, справимся мы втроем? — и тут же сам ответил: — Безусловно… Ну, а теперь с места за дело! Где тут у вас умывальник?
Папа снял очки, и я повела его к умывальнику.
— Ага, прекрасно! — воскликнул он и только засучил рукава и намылил руки, как вода кончилась. Напрасно папа гремел носиком умывальника: оттуда перестало и капать. Я побежала к ведру, но и оно оказалось пустым. Пришлось вылить остатки воды из чайника, чтобы папа сумел смыть с рук пену.
— Где у вас тут берут воду? — спросил он.
— У водников. Мама оттуда носит.
— Ага, у водников. Понятно.
— Ты не думай. Это так детский сад называется. Хочешь, покажу?
Папа взял ведро, и мы пошли в сад водников за водой.
— Отличное утро, — сказал папа, когда мы вышли за калитку.
Утро и вправду было хорошее, свежее. Сквозь верхушки сосен проглядывало такое чистое небо, словно оно выспалось и умылось дождем. Капельки на траве искрились маленькими бриллиантиками, а чуть пройдешь по ней, сандалии от росы становились черными.
— Всё-таки далеко маме ходить за водой, — решил папа, когда мы возвращались.
— У нас на территории есть своя колонка, но она сломалась, и никто не приходит ее чинить.
Мы вернулись. Папа снял рубашку и снова стал умываться. Мылся он долго, как в городе. Фыркал и лил воду на затылок, шею и руки.
Потом мылись мы. Я — как всегда, а Валёнка, наверное, из подражания папе, стал тоже ни с того ни с сего фыркать и ахать и попусту расплескал полный умывальник воды.
— Ну, — сказал папа, вытираясь, — поскольку наше утреннее совещание прошло в атмосфере полного взаимопонимания, теперь необходимо дружно приготовить завтрак… Напиться молока, что ли… Есть у нас молоко?
— Есть, есть! Нам молочница приносит! — закричали мы вместе.