Иногда, когда никто ее не видел, она печалилась о том, что в ее доме больше никто не живет. Раньше ей нравилось быть его единственной хозяйкой, но теперь это уже не казалось таким привлекательным как раньше. Иногда к ней приходили Светлые Тени и шептали ей что-то, что она забывала на следующее утро. Иногда она находила в своем доме записки, содержание которых тоже вскоре стиралось из ее памяти. Она только смутно ощущала чье-то незнакомое присутствие, и ожидала больших перемен. И они не замедлили прийти.
Теплым летним вечером, когда кажется, что снег бывает только в сказках и нет ничего абсурднее шерстяных вещей, Геа отдыхала в своем любимом кресле с плюшевыми подлокотниками, аккуратно прикрытыми вязанными салфетками. Старушка читала книгу. В этот момент ее лицо тоже было книгой. Смотря на него можно было с легкостью сказать, сколько раз главный герой попал в сильные передряги, сколько раз он поссорился с девушкой, которую спасал, и сколько раз чуть не поцеловал ее, если бы не…
— Ах, — раздосадовано вздохнула Геа на очередной вымышленной неприятности вымышленного персонажа, и отложила книгу в сторону.
Она бы еще долго раздумывала над тем, почему так несправедливо жизнь обходится именно с теми, кто умеет и знает больше других, если бы в ее размышления не прорвался тихий, но настойчивый стук.
"Наверное Бо не может справиться с дверью " — встрепенулась Геа и поспешила на встречу своему предполагаемому гостю. Старушка редко запиралась на ключ — она не боялась своих соседей. Если что-то ей и внушало страх, так это ее собственный дом, в последнее время он ей казался живым. По необъяснимым причинам дверь иногда могла не открываться, оставляя всех, кто находился по обе от нее стороны в полном недоумении. Этому было одно лекарство — дождаться, пока дверь отворится сама — легко и послушно, как ни в чем не бывало!
Но это был не Бо. На пороге вообще никого не было. Только теплый воздух, да стрекотание кузнечиков ожидали ее за распахнутой дверью.
— Ну что ж, показалось, — сказала сама себе Геа и нехотя вернулась в гостиную комнату.
Она бы не отказалась побеседовать с Бо, и пусть даже это будет не беседа, а монолог одного Бо, все равно это во много раз приятнее, чем…чем…Чем что, Геа выразить не могла, а, может, и не хотела, но всеми силами стремилась этого "чем что" избежать.
И тут она во второй раз услышала стук. Теперь стук был более отчетливым, и, что самое странное, доносился он совсем не от входной двери — доносился он со стороны столовой комнаты. С каждой секундой его громкость нарастала, и игнорировать его или думать, что это только кажется, значило бы спорить с собственным здравомыслием, а Геа к себе относилась с уважением. Поэтому она просто поднялась с кресла и направилась в гостиную, не давая себе времени ни испугаться, ни придумать какое-то правдоподобное объяснение происходящему.
То, что она увидела в гостиной, было настолько естественным, что выглядело абсурдным. За ее большим обеденным столом, окруженном двенадцатью старинными стульями, обитыми красным бархатом, сидел симпатичный малыш лет восьми, с черным ежиком непослушных волос и большими-пребольшими глазами, такими интересными глазами, что было непонятно — то ли он заплачет сейчас, то ли рассмеется. Только завидев Гею, малыш подбежал к ней и радостно затараторил:
— Как хорошо, что ты уже пришла! Где же ты была? Я так ждал! Мы должны обязательно сходить в парк, прямо сегодня, это очень важно, ну пожалуйста!
Малыш повис на руке Геи, и она, будто и не она это была вовсе, к удивлению для себя ответила:
— Конечно, Си, сейчас пойдем, дай только твоя мама наденет свою воскресную шляпку!
"Твоя мама?!! " — недоуменно подумала та другая, прежняя Геа, но новая Геа, судя по всему, знала, что она делает. Как раз сейчас она спешила в свою спальню, чтобы подобрать подходящую случаю шляпку. Геа из прошлой жизни одновременно узнавала и не узнавала свой дом. Он был такой же, только новый. Все то, что было чистым и опрятным, потому что она так заботливо ухаживала за домом, теперь еще сверкало и блестело, как могут сверкать и блестеть только новые вещи. В дверцах ее любимого буфета еще не было выбито сделанное на заказ цветное стекло, которое потом заменят обычным прозрачным. Рука, поддерживающая корзину с виноградом у дорогой заморской статуэтки, была цела и невредима, как будто ее пять лет тому назад не ронял Бо, в пылу сочинения очередной истории, не заметивший досадное препятствие на своем пути. Изрядно истершийся бархат на стульях выглядел просто неприлично новым.
Но и это было еще не все. Когда Геа присела около туалетного столика, чтобы примерить шляпку, в зеркале она увидела НОВОЕ лицо. Из зазеркалья на нее глядела молодая девушка с такими же чудными глазами, как у Си, с очаровательной улыбкой и чуть вздернутым носиком. Новая Геа была так хороша, что старая Геа задалась вопросом, не сон ли это. Но когда после многократных щипаний и потираний глаз ничего не поменялось, то оставалось лишь довериться происходящему и наблюдать за дальнейшим ходом событий. Да, да, именно наблюдать, потому что, похоже было, что молодая Геа просто отдавалась потоку событий, над которыми не имела никакой власти.
Она взяла в руки пудреницу пятидесятилетней давности (хотя выглядела она как вещь, которую держали в руках не больше трех раз) и с давно забытым стремлением быть красивее всех, припудрила несколько непослушных веснушек на своем симпатичном носике.
— Какой хороший день! — вслух сказала Геа, как будто ни к кому и не обращаясь. И с этим высказыванием были согласны обе ее неожиданно раздвоившиеся части.
Си следовал за ней неотступно — он так любил держать маму за руку, гладить ее длинные волнистые волосы, расправлять складки на ее пышных платьях, да и просто быть рядом.
У Геи-старушки никогда не было детей, но теперь ей казалось, что и прошлое ее было другим, совсем другим, обставленным все той же мебелью, но несравнимо разнящимся от того, что она помнила раньше — подобно тому, как театральная постановка отличается от реальной жизни. Тем временем молодая Геа была полностью готова к прогулке в парке, о которой ее так горячо просил Си. Воскресная шляпка наконец выбрана и надета, изящная сумочка с черными страусиными перьями — предмет зависти первых модниц города — как нельзя лучше дополняет подобранный со вкусом наряд, она мила и свежа, как может быть мила и свежа только счастливая женщина, Си в нетерпении вьется около нее кругами. И вот они выходят из дома и направляются в парк.
По дороге Геа встречает своих соседей. О, как хорошо ей знакомы эти лица, но они тоже неуловимо другие, и поэтому удивительно новые! Все встречные ей вежливо кивают, некоторые даже угощают Си разноцветными леденцами, которые, впрочем, сейчас Си почти не интересуют. "Почему же он так стремится в этот парк? " — задается вопросом старенькая Геа. В отличии от мельчайших деталей домашнего интерьера, которые она безошибочно узнала в доме молодой Геи, она совершенно не помнит, что в ее городе был парк. Аллейки между улицами были, красивые клумбы с цветами были, стройный ряд деревьев на пристани — они как будто встречали корабли, приветливо помахивая густыми кронами — да, но ПАРКА В ГОРОДЕ НЕ БЫЛО! А сейчас выходит, что для другой Геи он есть, и она даже собирается туда на прогулку!