Девочка снова кивнула. Она медленно взяла рукоятку в свою маленькую ручку, ослабшую от стресса, и нож своей тяжестью потянулся к земле.
– Но я не хочу…
– Ты хочешь, давай, не тяни.
Аня посмотрела на лезвие, дотронулась до него, оно было холодным, как айсберг. Девочка медленно поднесла его к горлу и надавила. В этот самый момент раздался громкий хлопок. Входная дверь распахнулась, впустив в дом ночную прохладу, а затем так же резко захлопнулась.
На пороге стояла небольшого роста тень. Она быстро перемахнула через всю комнату и выбила нож из руки девочки. Костлявая сухая рука, которая больше напоминала ветку дерева, вцепилась в предплечье Ани и дернула её с такой силой, что девочка буквально сорвалась с места.
– Ты не можешь забрать её! – проревел всё тем же нечеловеческим голосом Виктор.
– Это тыы не моожешь забраать её, она принадлежиит мне! – сказало существо, чей голос Аня слышала совсем недавно, когда подслушивала из своей комнаты. Это была бабушка.
Она поволокла девочку за собой. Сопротивляться ей было бесполезно. Аня никогда не чувствовала такой силы, какой обладала эта сильно сгорбленная невысокого роста женщина.
Отец попытался перегородить им дорогу, он громко и быстро говорил бабушке то же самое, что говорил до этого маме, пока она не расшибла себе лоб, но женщина уверенно вышагивала к входной двери.
Тогда он вцепился ей в волосы. Женщина достала что-то из кармана и бросила ему в лицо. Тот сразу отпрянул и громко взвыл. Аня успела увидеть, что это была обычная земля.
Они вырвались из дома, и бабушка захлопнула дверь.
– Беги в сараай, принесии бензин, ты знааешь, где он?
Аня кивнула и бросилась в небольшое железное строение рядом с домом. Сердце билось с бешеной частотой, кровь стучала в висках, но мозг при этом соображал очень хорошо. Аня помнила, как папа заправлял свой старенький «Урал», она быстро отыскала канистру под верстаком и побежала обратно.
Дом вспыхнул, как бенгальская свеча, озаряя собой половину деревни. Бабушка явно знала, где нужно поджигать – не прошло и пяти минут, как крыша начала рушиться. Аня и бабушка отошли на десяток метров, но пламя, чьи языки лизали ночное небо, всё равно обжигало лицо, когда девочка поворачивалась в сторону бывшего дома, чтобы убедиться, что отец остался внутри.
Женщина вела Аню в лес, туда, куда свет пожара не мог проникнуть из-за плотно жавшихся друг к другу деревьев.
Аня шла молча, то и дело спотыкаясь о кочки и ветки. Всё это было ей до жути знакомо. Запах грибов, трава, бабушка, подгоняющая её сзади.
– Куда мы идём?
– Домоой.
– А что стало с папой?
– Он мёёртв. Твооя мать попросиила меня призваать его, но это был не он, это был деемон грехаа. Грехаа самоубиийства, – отвечал противный сухой голос. – Твой отеец в аду, твоя маать в аду, они саами поддались, не смоглии сопротивляться.
– Но почему я не умерла?
– Ты уже былаа мертва. Земля отпустиила тебя. Он не влаастен над тобоой. Тоолько я могу забраать тебя, потому что твооя мать обещаала тебя мне в обмен на твоою жизнь.
«Была мертва… Уже была…» – повторила про себя Аня.
Они шли сквозь непроглядную чащу. Ноги то и дело утопали в рыхлой земле и мхе. Иногда им попадались поляны разноцветных грибов, которые затем сменяли зелёные поля папоротников, потом были болота. Иногда их дорога проходила вдоль лесных ручьёв, они выглядели совсем как те, что были нарисованы на старом ковре в комнате Ани.
Бабушка шла позади и постоянно что-то бормотала себе под нос. Ледяной ночной ветер дул им в спину, словно подгоняя. Он должен был пробирать до костей, но этого не происходило. Аня чувствовала лишь его лёгкие нежные касания. Ветер трепал ночную рубашку, в которой девочка покинула дом, и раскидывал в стороны её длинные волосы. Те без конца лезли девочке в лицо. От волос пахло сырой землёй и спичками.
Настасья Фед. Телефон
Пашу снова разбудил ночной звонок, в прихожей надрывался старый дисковый телефон отвратительного красного цвета. От его громкости содрогались стены, окна и тело. Словно все органы дребезжали в такт звуку.
– Ба! Телефон! – крикнул парень и зарылся с головой под подушку. Только это не помогло. Телефон продолжал трезвонить. Без остановки.
Более противного звука Паша никогда не слышал. Раздражение пересилило лень, адреналин прогнал сон. Парень встал с постели, швырнул бесполезную подушку в сторону двери, выругался и поплелся в прихожую.
– Ба, ты что, не слышишь? – Паша приоткрыл дверь в спальню бабушки, Екатерина Павловна спала, тихонько посапывая. – Как можно так крепко спать? Я тебе завидую.