– Такой ты старомодный. Все руки татуировками забиты, а в голове дискотека девяностых.
Зашипела брошенная в бокал с остатками вина сигарета.
Она сообщила Тане, что остается у подруги по институту. Таня сказала ему, что он может сегодня остаться на ночь. Он сослался на срочную работу. Таня сказала: «Приезжай, когда сможешь». «Я постараюсь», – пообещал он и отключил телефон.
Тело рядом с ним задвигалось, затылок соскользнул на кровать. Теперь ее живот оказался над ним. А потом она заслонила потолок, комнату и черно-белую фотографию на стене.
Бюст на столе укоризненно смотрел на Руслана с таким знакомым прищуром. Словно говорил: «Руслан, ну как же так? Мы к тебе со всем нашим расположением, а ты…»
– Ты зря это сделал! Может, ты извращенец, а?
Это уже спрашивал не рыжий, а второй, постарше. Наглый, с резкими движениями, не такой вялый. Кто он? Начальник? Старший товарищ? Это только в иностранных фильмах детективы по двое работают.
– Случайно вышло.
– Херасе, случайно. Это случайно? – следователь развернул к Руслану свой монитор. Золотые листья с зелеными прожилками, синий плащ с белым смазанным пятном, пальцы, судорожно вцепившиеся в землю. Он хорошо поработал в фотошопе, но ничего лишнего не пририсовал. Усилил акценты, выделил детали, где-то сделал ярче цвета, там, наоборот, чуть бледнее. Плагины, пресеты. А утреннее солнце, мозаикой выложенное на кронах тополей, он даже не трогал.
– Руслан Долецкий, – прочитал следователь с экрана. – «Тишина». Название придумал, ты посмотри. «Тишина». Ты идиот?
– Здесь Вы нашли труп в гаражах, – подключился рыжий. – Потом переспали с девушкой, которую убили на следующий день. Вы, кстати, что в это время делали?
Руслан с ужасом перевел взгляд с одного на другого.
– А что Вы пугаетесь? У нее в доме Ваши отпечатки повсюду. Биоматериалы. Тоже повсюду.
– Я просто с ней… – Руслан сглотнул. – Там таксист же. Вы сами сказали.
– Да и с таксистом этим не все пока ясно. По-русски ни хера не говорит. Может, вообще сейчас из-за Вас невиновный человек в камере сидит, страдает.
Бюст на столе теперь равнодушно смотрел мимо Руслана. Серый вечер лез через окно.
Она не стала снимать пальто. Снежные кляксы еще не успели на нем растаять и делали ее похожей на какое-то пятнистое животное. Грустное пятнистое животное. Губы заметно дрожали.
Подписка о невыезде. Это не просто вежливый совет, типа «никуда пока не уезжайте». Это официальная бумага. Документ. Что потом? Заключение под стражу?
– Что-то случилось, Таня? – спросил он. Пенка оседала на нетронутом капучино. За окном город наполнился красными и желтыми огнями. Он видел в стекле свое отражение. И отражение женщины с молочно-белыми волосами, сидящей напротив.
Таня вдруг всхлипнула. Он опять посмотрел на нее. Опухшее лицо, красные глаза. Сейчас разрыдается. Еще может быть домашний арест. Это если не заключение под стражу. Но его же обвинить в чем-то должны. Что он сделал? Разместил фотографию мертвой женщины на фоторесурсе? Так там даже непонятно, что она мертвая.
– Ты плохо поступил, Руслан, – вдруг на удивление спокойно сказала Таня. Она что-то достала из сумки и положила на стол. Флешка.
– Что это? – спросил Руслан. – Ты про что вообще?
– Там ее фотографии. Ее голой. Она специально мне их показала. А потом сказала, что вы спите друг с другом. Трахаетесь, она так сказала. Специально сказала.
– Чьи? Чьи фотографии?
Столик пошатнулся, и молочная пенка на капучино съехала и потекла по чашке вниз тягучей каплей.
– Лины.
– Понятно, – сказал Руслан и отвернулся к окну.
– Я не виню тебя, – запальчиво, на выдохе начала говорить Таня. – Она очень похожа на меня в юности. Ты просто не мог устоять. Ты же в меня влюбился не в…
Красные огни за стеклом вспыхивали и гасли. Темно-синие тени протянулись по улице. В отражении женщина с волосами белого цвета размашисто жестикулировала.
Они же могут на меня повесить эту рыжую. Как же ее звали? Высокую, яркую, неуловимо некрасивую девушку. Я в тот вечер был на встрече одноклассников. Или это было в другой раз?
– Таня, – спросил он. – А ты не помнишь, какого числа у нас была встреча одноклассников?
Он отпустил такси и зашагал вдоль дороги по свежевыпавшему снегу. За спиной оставалась цепочка черных следов. Такси долго не уезжало: видимо, таксист не понимал, куда это пойдет клиент в чистом поле. Потом все-таки машина развернулась и уехала.