– Дусенька, – просипела я, прижимаясь к стенке спиной и медленно стекая по ней на пол. – Девочка моя, иди сюда.
Меня начало тошнить, комната поплыла, и я закрыла глаза. Вдруг на колени прыгнуло мягкое тяжёлое тельце и замурчало. Когти, впившиеся в бёдра, отрезвили. Я открыла глаза и посмотрела на кровать. Её тень была на месте – то есть прямо под ней.
Я поцеловала кошку в макушку. На шерсти осталась вода. Я коснулась лица и поняла, что вода вытекает из меня. Надо же, я и не заметила, как начала реветь. Я вытерла слёзы – частично кошкой, и набрала Вадика.
– Приезжай, пожалуйста, – как только я рассказала Вадику о случившемся, снова не получилось сдержать слёзы. – Мне очень-очень страшно.
– Коть, ну что за глупости? – в голосе Вадика сквозило лёгкое раздражение. – Ты видела, сколько времени? У меня завтра утром важное совещание. Иди спать, не майся дурью.
– Пожалуйста, Вадим, – тихо попросила я. – Даже если я маюсь дурью, даже если я схожу с ума. Даже если у меня просто этот грёбаный ПМС, как ты сказал. Просто приезжай, а? Я не усну здесь. Или давай я к тебе приеду?
– Нет, ко мне нельзя, – быстро ответил Вадик. – У меня мама, ты же знаешь.
– Ты говорил, мама в Ессентуках сейчас.
– Она приехала на пару дней.
– Из санатория?
– Любимая, я чего-то не понял. Что это ещё за допрос? Может, мне тебе отчёты слать ежеминутно, где и с кем я? Или камеру наблюдения повесить в квартире? Ты этого хочешь?
– Не хочу, – огрызнулась я. – Надо было к Нине ехать, она приглашала.
– Ну, конечно, Нина! Кто ещё из твоих дорогих подружек мог довести тебя до такого состояния?
– При чём тут Нина? – не поняла я.
– Да при том! Ты до разговора с ней была адекватная. А сейчас словно с цепи сорвалась.
Я замолчала, хлюпая носом в трубку.
– Так, любимая, слушай мою команду. Иди спать и ни о чём не думай. Завтра вот эти ваши женские штучки сделай: ну, там, масочки, ноготочки, каблучки… И сразу жизнь наладится. А с Ниной поменьше общайся. А то станешь такой же неадекватной, как она.
Он отключил звонок. Я продолжила сидеть на полу, подпирать стенку и утирать кошкой слёзы.
То ли мир начал приходить в себя, то ли я была слишком измождённая, чтобы замечать странности, но эта ночь прошла спокойно. Дуську, правда, всё ещё не удалось заманить к себе в постель – она по-прежнему отдавала предпочтение комоду. Но когти больше никто не точил, на ухо не дышал, а подкроватная тень послушно оставалась на месте, а не путешествовала по спальне.
Утром я проснулась выспавшаяся и полная сил. Вспомнила про неразобранные коробки и решила, что после работы обязательно ими займусь. Чмокнула кошку в шершавый нос и убежала в офис.
Там меня ждал курьер. Молодой паренёк протянул пышный букет из белых роз и записку: «Люблю тебя! Прости дурака. Твой Вадим». Я обняла букет, крепко прижав его к груди и, напевая, поставила цветы в вазу. Теперь я была уверена, что этот день мне ничто не может испортить.
Вечером, вернувшись домой, я первым делом принялась гладить Дуську и заметила кровавый росчерк, рассекающий кошачий нос.
– Дуська, – огорчённо запричитала я. – Ну как же ты так, а? Опять с дворовыми котами подралась, что ли?
Я аккуратно обрабатывала боевую рану кошке, когда в голову пришла мысль, сводившая зубы болью. Я медленно повернула голову к окну, чтобы подтвердить её.
Да, всё верно. Дуська не могла подраться с котами, потому что ей было не выбраться из квартиры. Памятуя о грязи под кроватью, утром я оставила окно закрытым.
– И с кем же ты подралась, красавица? – я облизала пересохшие губы.
На негнущихся коленях я подошла к кровати. На первый взгляд – ничего. Поколебавшись минуту, я включила фонарик и нагнулась. Заглянула под кровать, готовая в любой момент вскочить и убежать.
Под кроватью было пусто. Лишь пара капель красной крови тускло блестели в свете фонарика.
От неожиданности я упала и выронила телефон. Тот упал корпусом вниз, и свет от фонаря погас. Я смотрела в черноту под кроватью и кожей чувствовала, как оттуда что-то смотрит на меня. Не поднимаясь, я отползла подальше, скользя ягодицами по паркету.
– Так, я читала о таком, – объявила я громко и уверенно. Дуська прислушивалась, шевеля ушами. – Ты могла просто поцарапаться об угол, так? О плинтус? Да обо что угодно!
Дуська скептически фыркнула и стала чесать царапину.
– Да, решено. – Я поднялась с пола и отряхнула костюм.
Остаток вечера я посвятила распаковке коробок. Расставляла посуду, развешивала вещи и не заметила, как наступила глубокая ночь. Я уговорила себя лечь спать в кровать только благодаря воспоминаниям о прошлой ночи, которая прошла спокойно. Наверное, нервы после переезда приходили в себя. А скоро и воображение перестанет меня мучить.