Антон рискнул поднять голову и оглядеться. Слева под слоем снега едва угадывалась скала. На ее вершине одиноко торчала елка. Антон тотчас нашел их обоих на карте как "ориентир 3-97". За скалой была обозначена река. Где-то по правую руку располагался мост, но Антон не разглядел в темноте ни его самого, ни сигнальных огней, которые должны были обозначать подходы к нему.
Курильщик с фальконетом резко развернулся и вдарил из всех пяти стволов в борт "Жаворонку". Послышался треск дерева. Что-то звякнуло, но за пальбой Антон не разобрал, что и где.
- У нас все в порядке? - крикнул он в переговорную трубу.
- То, что в нас стреляют, считается? - спросила Иния.
Голос ее слегка дрожал.
- Вообще-то, да, - сказал Антон. - Но я имел ввиду - нам ничего не повредили?
Главарь налетчиков, забежав вперед, развернулся и открыл огонь по кабине. Антон вновь распластался на приборной доске. Над головой со звоном разлетелось отражающее зеркало. Впереди сразу стало темно. Антон тихонько прошипел под нос пару совершенно неуместных в приличном обществе ругательств. Затем ветер занес в кабину дым и запах.
Вонь была настолько мерзостной, что Антон мгновенно проглотил третье, так и не произнесенное ругательство, и вообще на полминуты забыл как дышать. Затем ветер любезно выдул основную часть этой пакости обратно за окно.
- Да, вроде, ничего серьезного, - раздался из трубы голос Кади. - Поцарапали корпус самую малость.
- У нас передача на переднюю правую ногу похрустывает, - доложила Иния. - Похоже, там трещина.
- Залей ее маслом, - посоветовал Кади; затем из трубы бахнул звук выстрела и далее снова раздался голос: - Только возьми погуще, в баке за главной машиной.
- Это же нарушение правил пожарной безопасности, - отозвалась Иния.
- А ты аккуратно залей, - сказал Кади. - И огонь близко не подноси.
- Э-э… Босс?
- Делай как он говорит! - скомандовал с приборной доски Антон.
- Хорошо, как скажете, - отозвалась Иния.
Главарь пропал из виду и Антон рискнул поднять голову. Глаза быстро приспособились к ночному сумраку, выхватывая на заснеженном фоне отдельные темные силуэты. Затем свет, падающий из кабины, озарил покатый склон. Антон торопливо сбросил ход до "средний вперед" и закричал в сторону переговорной трубы:
- Кади! Здесь глубоко?!
После короткой паузы, за которую шагоход уже успел спуститься по склону, из трубы раздался голос Кади:
- Нет. Нам по брюхо будет. Но если провалимся одной ногой, то можем застрять.
Затем из трубы грянул выстрел. Еще один разбойник вывалился из кресла и, видать, при падении задел рули. Курильщик резко развернулся и грохнулся на бок.
- Вот только застрять нам и не хватало, - проворчал Антон.
Согласно правилам, перед переправой следовало определить толщину льда по его цвету. У Антона даже имелась специальная табличка с цветами, да не было времени сбегать, разгрести снег и тщательно изучить этот вопрос. Хотя изучить, конечно, стоило. "Жаворонок" даже налегке весил почти четыре тонны. Антон еще секунду колебался, а затем направил шагоход через реку.
Снегу поверх льда намело не так много, как он ожидал. Стопа шагохода погружалась в него едва ли по крепление. Под стопами тихонько похрустывал лед. Антон весь обратился в слух, одновременно лихорадочно прикидывая: понадеяться на удачу и рвануть к тому берегу на всех парах, или же не рисковать и шагать потихоньку. Удача последнее время его не баловала.
Курильщики устремились следом. Антон видел в зеркале заднего вида целую шеренгу шагоходов на склоне. Главарь вырвался вперед, увлекая своих людей за собой.
- Ну, не повезет - так всем, - прошептал Антон, давая "полный вперед".
Шаги стали чаще, а хруст льда под стопами - громче. Очередная пуля громко шваркнула по дверце. Антон досадливо мотнул головой. За этим звуком он прослушал: на самом ли деле треснул лед под правой стопой или ему это только показалось?
Вот шаги курильщиков Антон точно больше не слышал. Собравшись с мужеством, он рискнул выглянуть в окно. Курильщики поворачивали назад. Оно и не удивительно. Лед всё-таки треснул.
Трещина змеилась поперек реки и быстро расширялась. От нее в обе стороны разбегались трещинки поменьше. Снег проваливался в них и исчезал в темной воде, как в бездне. Шагоход едва успевал переставлять ноги. Трещины гнались за ним буквально по пятам. Антон замер. Предоставленный сам себе, шагоход уверенно добежал до берега и затопал вверх по склону. Антон облегченно выдохнул.
На льду остался один только главарь. Он вырвался далеко вперед, но почти у самого берега новая трещина отрезала ему путь. Курильщик остановился. Слева и справа от него лед тоже треснул. Курильщик закачался на льдине. Водитель вскочил на ноги, оглядываясь по сторонам. В свете фонаря Антон отчетливо разглядел на его плаще эмблему Храма.