Из которого внезапно повалило пламя и дым. Дым был черным c красным, пронизанный языками пламени, и ночь наполнилась грохотом, из-за которого брат Майкл съежился от страха.
Горящие обломки рассекли ночь, а горячий воздух ворвался в переулок.
Дым покрыл все открытое пространство завесой, а шум взрыва отразился эхом от противоположной стороны переулка.
Птицы, гнездящиеся в расщелинах стены замка, хлопали крыльями в дыму, а одно из больших знамен, призывающее на помощь Святого Иосифа, загорелось ярким пятном на фоне стен.
- Порох, - лаконично объяснил Сэм.
- Порох?
- Он умный ублюдок, наш Бастард, - сказа Сэм. - Быстро снес ворота, да? Кстати, это дорого стоит. Свинье, лишившейся жены, пришлось заплатить вдвойне, раз он хотел, чтобы мы использовали порох. Должно быть, он так страстно желает сучку, раз столько платит! Надеюсь, она того стоит.
Брат Майкл увидел небольшие языки пламени, мерцающие в густом дыму в арочном проходе. Теперь он понял, почему вход в город выглядел так, как будто почерневшие ворота выдернули и сломали дьявольским кулаком.
Бастард проделал себе путь в город с помощью пороха и повторил этот трюк, чтобы снести большие деревянные ворота замка. Теперь он повел двадцать своих воинов в сторону обломков.
- Лучники! - прокричал другой человек, и лучники, включая Сэма, последовали за воином в сторону ворот. Они продвигались молча, и это тоже ужасало.
Эти люди в своих черно-белых ливреях, подумал брат Майкл, научились жить хладнокровно и безжалостно драться в темной долине смерти. Ни один из них не выглядел пьяным. Они были дисциплинированы, умелы и устрашающи.
Бастард исчез в дыму. Из замка послышались крики, но монах не видел, что там происходит, хотя было очевидно, что атакующие находятся внутри, потому что лучники теперь вбегали в дымящиеся ворота.
За ними следовали другие воины с эмблемами епископа и графа в поисках новой наживы в обреченной крепости.
- Это может быть опасно, - предупредил Сэм молодого монаха.
- С нами Бог, - ответил брат Майкл, удивляясь тому свирепому возбуждению, которое почувствовал, настолько свирепому, что он поднял посох пилигрима, как будто тот был оружием.
Со стороны переулка замок выглядел большим, но как только они протиснулись внутрь через спаленные ворота, брат Майкл увидел, что он гораздо меньше, чем казался.
В нем не было ни двора, ни цитадели, лишь надвратная башня и еще одна высокая башня, отделенная небольшим двором с дюжиной трупов арбалетчиков в красно-золотых ливреях.
Один из них был выпотрошен взрывом у ворот, и хотя его внутренности растеклись по камням, он был еще жив и стонал.
Монах помедлил, чтобы помочь ему, а потом отпрыгнул обратно, когда Сэм с легкостью, настолько непроизвольной, что она выглядела бессердечной, перерезал ему горло.
- Ты убил его! - в ужасе произнес брат Майкл.
- Конечно, я убил его, черт возьми! - бодро отозвался Сэм. - А что я еще мог был сделать? Поцеловать его? Надеюсь, кто-нибудь сделает то же самое и для меня, если я буду в таком состоянии, - он вытер кровь с короткого ножа.
Защитник замка закричал, падая с парапета надвратной башни, а другой спустился, пошатываясь, по лестнице основной башни и рухнул у ее подножия.
Наверху лестницы была дверь, но ее не обороняли, или мужество защитников испарилось, когда взорвались ворота, так что люди Бастарда вбегали в башню. Брат Майкл последовал за ними, потом повернулся на звук горна.
Кавалькада всадников, все в бело-зеленом, прокладывала себе путь через ворота замка, используя мечи, чтобы отогнать с пути собственных людей.
В центре кавалькады, под прикрытием оружия остальных всадников, находился чудовищно жирный человек в кольчуге и броне, восседавший на огромном коне.
Кавалькада остановилась у подножия лестницы, потребовались усилия четырех мужчин, чтобы вытащить толстяка из седла и поставить его на ноги.
- Его свинская светлость, - язвительно отметил Сэм.
- Граф Лабруйяд?
- Один из наших нанимателей, - сказал Сэм, - а вот и второй.
Епископ со своими людьми последовал за графом через ворота, и Сэм с братом Майклом встали на колени, пока два предводителя поднимались по ступеням и входили в башню.
Сэм и брат Майкл последовали за людьми епископа и вошли в помещение, поднялись по пологим ступеням в большой зал, представлявший собой высокую комнату с колоннами, освещенную дюжиной дымящихся факелов и завешенную гобеленами с золотым соколом на красном поле.
В зале находилось уже по меньшей мере шестьдесят человек, теперь жавшихся по углам, чтобы позволить графу Лабруйяду и епископу Лавансу медленно подойти к возвышению, на котором двое людей Бастарда держали побежденного и коленопреклоненного лорда.