Теперь сражение сузилось до дистанции досягаемости оружия. Враг чуял врага, чуял запах дерьма, испускаемого от страха, запах вина и эля в его дыхании, запах крови, растекающейся по траве.
За жестокими атаками следовали паузы, когда воины отступали, чтобы перевести дыхание. Томас подобрал укороченную пику.
Он понятия не имел, где его собственное оружие, возможно, на вьючной лошади, которую должны были привести на холм. Сейчас и пика сгодится.
Он видел, как приближается примерно сотня французов с опущенными забралами. Большинство носили голубые ливреи с двумя красными звездами. Он гадал, какому лорду они служат, и был ли тот среди них.
Они наблюдали, оценивая, и готовились в новой атаке. Лучники Томаса держали алебарды или булавы. Лучники-валлийцы пели боевую песню на своем языке.
Томас предположил, что в ней прославлялась победа над англичанами, но если это поможет им разбить французов, то пусть воспевают поражение англичан хоть пока ад не замерзнет.
- Держать строй! - прокричал сидящий верхом граф Оксфорд. - Не давайте им прорвать строй!
Огромный воин с моргенштерном в руке пробивал себе путь к переднему ряду врагов. Он был в латах, но без жиппона, его бацинет с забралом был забрызган кровью.
На перевязи висел меч в ножнах. Большинство воинов не взяли свои мечи на битву из опасения, что могут о них споткнуться, но этот француз держал меч в ножнах, пока орудовал огромным окровавленным моргенштерном.
Рукоять моргенштерна была почти той же длины, что и боевой лук, а навершие представляло собой железный шар размером с голову ребенка. Из него торчал длинный стальной шип, окруженный дюжиной более коротких.
Воин поднял свое оружие. Выступающая часть его забрала поворачивалась из стороны в сторону, когда он осматривал ряд эллекенов. К нему присоединились еще двое, оба со слегка потрепанными турнирными щитами, один был вооружен алебардой, а другой - кистенем с короткой деревянной рукоятью с присоединенным к ней на толстой цепи шипастым металлическим шаром.
- Они пришли сюда умирать, - высокий воин с моргенштерном произнес это достаточно громко, чтобы Томас смог расслышать, - так что давайте сделаем ублюдкам одолжение.
- Сначала тот, что с алебардой, - тихо сказал Карил. У того воина также имелся и щит, и это означало, что он не сможет использовать свой большой топор с крюком в полную силу.
- Хочешь умереть? - прокричал высокий.
Откуда-то с севера донеслись звуки неистового сражения: крики, скрежет металла и стоны. Враг, должно быть, предпринял яростную попытку прорвать строй, подумал Томас и вознес молитву, чтобы англичане со своими гасконскими союзниками выстояли, но потом он уже не мог думать о молитвах, потому что громила со своим шипастым моргенштерном пошел в атаку.
Он бросился прямо на Томаса, единственного из английских латников, который не был в доспехах.
- Сен-Дени! - прорычал высокий.
И Сен-Дени встретился со Святым Георгием.
Кардинал Бессьер наблюдал за битвой с французского холма. Он сидел верхом на крупной и выносливой лошади и был одет в кардинальскую рясу, и хотя с ней это совершенно не сочеталось, его голову покрывал бацинет. Он находился в нескольких ярдах от короля Иоанна, который тоже был верхом, хотя кардинал отметил, что король отцепил шпоры, а это означало, что если он собирается сражаться, то пешим. Младший сын короля, Филипп, и остальные его рыцари и латники были пешими.
- Что происходит, ваше величество? - поинтересовался кардинал.
Король был не вполне уверен в ответе и его раздражало, что кардинал в своем смехотворном шлеме находился так близко. Он не любил Бессьера.
Этот человек был сыном торговца, Бога ради, но поднялся по лестнице церковной иерархии и теперь стал папским легатом, и, как было известно королю, питал надежды стать Папой.
И, возможно, Бессьер стал бы неплохим выбором, потому что, несмотря на свое низкое происхождение, кардинал яростно поддерживал французскую монархию, а Божья помощь никогда не повредит, так что король ему потакал.
- Наша первая колонна крушит врага, - объяснил он.
- Хвала Господу, - произнес кардинал и указал на знамя герцога Орлеанского, развевавшееся над второй колонной, ожидавшей в неглубокой долине между двумя холмами.
У герцога было больше двух тысяч латников, все пешие, но лошади находились неподалеку, чуть позади строя, на случай, если нужно будет преследовать сломленного врага.