- Сэр Томас! - возмущенно воскликнул Роланд.
Томас с широко открытыми глазами повернулся к Роланду.
- Ты что-то сказал?
- Он сдался! - запротестовал Роланд.
- Я оглох, - ответил Томас. - Меня ударили по голове, и я ничего не слышу. Что ты говоришь?
- Он сдался!
- Я тебя не слышу, - ответил Томас. Он развернулся и подмигнул Сэму.
В пятидесяти ярдах шла схватка рядом с королем Франции. Его штандарт упал, а знаменосец погиб, и сын пытался помочь отцу.
- Взгляни налево, отец! Направо! Осторожно!
Король дрался топором, хотя никто не пытался его убить, а лишь взять в плен.
Те рыцари, что в качестве приманки носили его цвета, были мертвы или сбежали, но все знали, что это настоящий король, потому что его шлем был увенчан золотой короной, и хотели взять его живым, потому что выкуп за него был бы невообразимо огромным.
Люди пытались схватить короля, дерясь друг с другом, чтобы подобраться к нему поближе, а король крикнул, что может сделать всех их богатыми, но в этот момент два всадника на могучих боевых конях расчистили себе путь через толпу и рявкнули остальным, чтобы сделали шаг назад, если хотят уцелеть.
Граф Уорик и сир Реджинальд Кобэм встретились лицом к лицу с королем Иоанном и принцем Филиппом. Оба спешились и низко поклонились.
- Ваше величество, - сказал граф.
- Я пленник, - произнес король Франции.
- Увы, ваше величество, - отозвался сир Реджинальд, - такова судьба этой битвы.
Короля захватили в плен.
Один из лучников заиграл на дудке, сделанной из овсяной соломы, протяжную и еле слышную мелодию. Горящий костер отбрасывал мерцающий красный отсвет на ветви дуба. Кто-то пел, а другие смеялись.
Принц Уэльский устроил пир для короля Франции, а на плоском холме, где закончилось сражение, над мертвыми заливались трелями птицы.
Смерть прошла по всему пути до ворот Пуатье, потому что так далеко зашли в преследовании врага англичане и гасконцы , и жители Пуатье, опасаясь вторжения, отказались открыть ворота, так что беглецы оказались в ловушке под городскими стенами, и там пали все до последнего.
Старая римская дорога, что вела в город, была усыпана мертвыми, а живые сели вокруг костров, пожирая ту провизию, которую награбили в покинутом лагере врага.
Томас присоединился к погоне, он скакал вместе с Сэмом и дюжиной лучников. Все эти лучники разбогатели бы, захватив добычу, но Томас ехал не для того, чтобы найти драгоценности, доспехи или дорогостоящую лошадь.
- Ты нашел его? - спросила Женевьева. Она сидела рядом, положив голову ему на плечо, а к ней прислонился Хью.
- Я нашел их обоих.
- Расскажи еще раз, - попросила она, желая, как ребенок, услышать знакомую и утешительную историю.
И Томас рассказал ей, как он наткнулся на Бессера и как латники кардинала попытались защитить хозяина, и как Сэм с лучниками убили их, а Томас встретился лицом к лицу с Маршаном, который громко объявил, что он священник, а не участник сражения, и Томас выпотрошил его Злобой, так что кишки выскользнули из-под рясы, растеклись по седлу и потом шлепнулись на землю, а Томас засмеялся.
- Это плата за глаз моей жены, ублюдок, - у него возникло искушение оставить священника умирать в агонии, но потом он добил его еще одним ударом Злобы.
Кардинал Бессьер молил о пощаде.
- Ты участвовал в сражении, - сказал Томас.
- Нет! Я кардинал! Я тебе заплачу!
- Не вижу красной шапки, только шлем, - произнес Томас, и кардинал попытался сорвать с головы бацинет, а потом завопил, увидев приближающуюся Злобу, крик прекратился лишь тогда, когда меч Святого Петра проткнул ему глотку. И лишь тогда Томас вернулся на поле битвы, где ныне лежали под звездным небом мертвые.
Роланд был с Бертийей.
- Я должен был кричать тебе громче, - сказал он Томасу. - Я не знал, что ты оглушен.
- Это была ужасная ошибка, - с серьезным лицом солгал Томас, - и я приношу свои извинения.
- Это не было бесчестно, - заявил Роланд, - потому что ты не знал, что он сдался. Он еще держал меч, а ты был оглушен.
- То была воля Господа, - сказала Бертийя. Она сияла.
Роланд кивнул.
- То была воля Господа, - согласился он, а после небольшой паузы добавил: - А Злоба?
- Она пропала, - ответил Томас.
- Где?
- Там, где ее никто не сможет найти, - сказал Томас.
Он положил Злобу в самом большом проеме в живой изгороди, где воины складывали брошенное во время битвы оружие. Хорошее складывали в одну кучу, а дешевое и бесполезное - в другую.