— А вдруг мы не сработаемся? — почти шепчу, желая убедить Назара Николаевича в своём переводе.
— Почему сразу «не сработаемся»? Ты его ещё не видела, даже не знакома, а уже предполагаешь худшее. Почему считаешь, если из Москвы, значит, сразу выскочка? — смотрю на него пристально, своим взглядом напоминания о проверяющем из столицы. — Так, стоп, того гандураса, который у нас был в последний раз, в расчёт не берём. Поверь, это, скорее, единичный случай, чем норма. Я же нормальный! — расставляет руки, прокручиваясь вокруг своей оси.
А я и забыла совсем, что Артемьев когда-то приехал к нам из столицы, но при этом в компании уже давно его принимали за своего, совершенно отбросив тот факт, что босс москвич.
— Когда он приедет?
— Обещался на днях. День-два на передачу дел и объяснения, что к чему, и я свободен, — улыбка у него сейчас, словно у счастливо ребёнка. — Кстати, подготовь итоговый отчёт по компании, чтобы всё было ясно и понятно, собери личный дела сотрудников, у экономистов запроси рейтинговую таблицу. Нужно предоставить ему всё, чтобы я быстрее смог сложить с себя полномочия.
— Будет сделано, Назар Николаевич.
— И предупреди всех, чтобы были готовы к приезду нового начальства. Он должен увидеть, что мы здесь работаем, а не прохлаждаемся.
— Хорошо, — вздыхаю, — пошла выполнять.
Закрываю тихонько дверь, опускаясь в рабочее кресло. День начался с плохих новостей. Я не знаю Фирсова, но что-то подсказывает мне, что не всё так радужно и позитивно, как преподносит Назар Николаевич.
Босс из столицы, лично мне представляется высокомерным и хамоватым типом, который приедет смотреть на нас свысока. Слишком далеко от Москвы Самара, чтобы мы хоть чем-нибудь походили на столичных жителей.
У нас всё просто: общение, разговоры, манера поведения.
Мы привыкли работать размеренно и неторопливо. Каждый знает свои обязанности, чётко их выполняет и всегда доделывает работу до конца. Но перед Фирсовым нам нужно казаться лучше, хотя бы на то время, что босс будет здесь. Каждый в компании будет напряжён в ожидании похвалы или нагоняя от нового начальства, и я первая.
Назар Николаевич уверен, что я вполне сработаюсь с молодым боссом, а вот у меня такой уверенности нет. Как правило, такие выбирают себе в помощницы молоденьких барышень, на которых приятно смотреть в первую очередь внешне, и умственные способности не всегда берутся в расчёт.
Слышала множество историй, когда помощница для руководителя является одновременно и помощницей в интимном плане, совершенно спокойно сочетая в себе эти две, казалось бы, разные функции. Я на такое точно не согласна. Это не для меня.
Но Артемьев упомянул, что у Фирсова есть невеста, а значит, никто из работающих в компании, его в качестве личных отношений не интересует. Хотя, никто не говорил, что босс верен, как пёс своей женщине. Всё возможно.
И я уже ничему не удивлюсь.
Глава 2
Роман
— Братик, привет! — Лиза практически сносит меня с ног, бросаясь на шею.
— Что надо? Денег?
— Фу, какой ты бука! Зачем так сразу? — наиграно дует губы, словно мы дети, и она в который раз желает свалить на меня свою вину. — Просто немножко средств на карту. Я истратила свой лимит, установленный отцом, а у меня ещё тонна планов до нового года. Подкинь немного.
— Немного — это сколько? — бросаю портфель на диван в гостиной, желая услышать сумму, заключённую в слово «немного».
— Тысяч пятнадцать… не рублей, конечно, как ты понимаешь. Присмотрела шикарные туфельки. Хочу-хочу-хочу! Очень хочу! — загораются глазёнки, будто у ребёнка.
— А ты свои «хочу» немного умерить не желаешь? Чем ты занята всё время? Чем занимаешься? Дай угадаю — ничем! Не надоело бесцельно прожигать свою жизнь на развлечения и походы по магазинам? У тебя тряпок столько, что с лёгкостью можно приодеть маленькую страну, — наливаю немного виски в бокал, совсем на дне, но достаточно, чтобы немного расслабиться.
— О-о-о, по-моему, кому нужна женщина, чтобы снять напряжение, — фыркает, закатив глаза. — Что, настроения нет? Позвони Веронике, — лукавая улыбочка подстёгивает к действиям.
— Даже если Вероника останется последней женщиной на земле и мне некого будет трахнуть, я не приглашу её.
Выражение лица сестры меняется в секунду — не ожидала. Да, милая, такое не прощается, и плевать мне, что моя бывшая невеста твоя лучшая подруга. На всё плевать, как бы ты не старалась ради подружки.
— Денег дашь?
— Дам. Пять тысяч.
— Пять?! Рома, этого мало! — топает ножкой. Началось. — И что я куплю?
— Или пять, или ничего. Выбирай, — смотрю в упор, показывая, что решение окончательное, и она может вообще ничего не получить.
— Давай хотя бы пять, — соглашается, но безумно недовольна.
Может своё недовольство засунуть в одно место. К отцу не пойдёт, а я дам столько, сколько посчитаю нужным.
Наконец, сестрёнка исчезает, получит желаемое. Иногда кажется, что она проявляет хоть какие-нибудь чувства к нам с отцом, только когда ей нужны деньги. И почему кажется? Так и есть. Почти всегда.
Тусуется, ходит на мероприятия, рауты, приёмы, приходит под утро, заваливается спать, и появляется внизу только к ужину, когда мы с отцом, отработав день в офисе, приезжаем домой. Не жизнь, а сказка.
Вот только сама Лиза не желает ничего делать. Нет, как-то загорелась созданием коллекции одежды, потом каких-то духов, или косметики, точно не помню. Но каждое её увлечение заканчивалось так же быстро, как и начиналось.
Отец почти смирился, что дочь-тусовщица на большее неспособна, и теперь просто желал выдать её выгодно замуж. Но Лиза в свои двадцать восемь замуж совсем не спешила, меняя мужчин, как перчатки. Бывало, что утром просыпалась с одним, а вечером уже тусила с другим.
И подружка под стать, наверное, у сестры научилась…
К чёрту их. Обеих, пусть валят куда хотят, только подальше от меня.
Оседаю в кресло. В семейном особняке у нас с отцом отдельные рабочие кабинеты, чтобы было удобнее.
— Привет, Ромочка! — ошарашенно рассматриваю Веронику, которая преодолев в два прыжка расстояние от двери до меня, плюхается мне на колени.
— Пошла вон! — рывком сдёргиваю с себя девушку, отталкивая подальше.
— Ну зачем ты так? Я же по-хорошему! Давай поговорим.
— О чём, интересно? О том, как ты трахалась с другим мужиком, сразу после заключения помолвки, или о том, как я вас застал за этим самым приятным занятием? Или о том, что он был не единственным, как потом выяснилось? — снова завожусь, хотя, обещал сам себе, что тема Вероники меня больше не волнует.
— И что такого? — я поперхнулся, наблюдая наивный взгляд прожжённой женщины. — Ну подумаешь, переспала с другим мужиком. И? Хочешь сказать, ты мне ни разу не изменял? — приподнимает бровку в ожидании ответа.
Я лишь молчу, вопросительно смотрю на бывшую женщину. Лицо Вероники медленно вытягивается в понимании моего взгляда.
— Что, правда? Ни разу? — хохочет. — Да ладно тебе, Ром. Все друг другу изменяют — это норма, — разводит руками. — Это же всё несерьёзно, разово, просто для разнообразия.
— Мне не нужна жена, которую трахало половина моего окружения. Тем более, не желаю, чтобы в меня тыкали пальцем и обсуждали за спиной, кто именно трахал и в каких позах. К тому же не желаю смотреть на своего ребёнка, и думать, что его отцом может быть кто угодно, только не я. Так что, вопрос наших отношений закрыт окончательно. Твоему отцу о разрыве помолвки я объявил, подробно объяснив причины, — злорадствую, наблюдая сменяющееся выражение лица девушки и получаю истинное удовольствие.
О, да, Сёмин желал меня заполучить в зятья, но по причине тупости своей дочери остался ни с чем.
— Что ты…
— Рассказал твоему отцу почему я тебя бросил. Во всех подробностях. Тебя ещё ждёт разговор с ним, когда вернётся из Европы, уверен, не слишком приятный.