Признаться, это не раз и не два спасало меня.
Но теперь мы были взрослыми.
Она не могла пойти к маме.
И она не была рада провести ночь, переживая из-за меня.
— Ты можешь пойти с нами, — предложила я с улыбкой, обуваясь в туфли на каблуках.
Выражение ее лица подсказало, что я попросила ее присоединиться к сеансу чистки рыбы от накипи вместо ночи в городе, и на моем лице появилась медленная улыбка — искренняя, которая на мгновение сняла боль.
Противоположности? Конечно.
Сестры? Безусловно.
Не было более глубокой любви.
— У меня есть мобильник. У меня есть деньги и презервативы. Я в безопасности, насколько это возможно.
Я была уверена, что слышала, как она сказала что-то о том, что пояс целомудрия нужно возродить, прежде чем она закрыла рот:
— А как насчет брелока, который тебе дал Энзо?
— Это незаконно в Джерси, Ри, — напомнила я ей. — Но у меня есть спрей, который Пейн подарил нам на Рождество, — добавила я, потянувшись внутрь, чтобы вытащить его и встряхнуть. — Плюс, у меня на ногах пятидюймовые шипы, которые могут сдуть мяч при малейшем усилии.
— Мерзость. — Ее лицо скривилось, и я рассмеялась. — Обещай мне, что сегодня вечером ты не будешь втянута во всякие глупости.
— Меня не втянут ни во что, во что я не захочу быть втянутой, — заверила я, защелкнув сумочку и побрызгавшись своим фирменным ароматом, который я сделала сама в местном парфюмерном магазине. Отчасти потому, что я хотела, чтобы это был мой уникальный аромат. Другая часть заключалась в том, что у меня была склонность к высыпаниям от обычного парфюма. Это был цветочный, ванильный и совершенно восхитительный аромат.
— Мне не нравится, как это звучит, — раздался ее голос, когда я вышла в коридор по направлению к входной двери.
— Все будет хорошо, — ответила я.
Это было и правильно, и неправильно.
В конце концов, все закончится хорошо.
Но не раньше, чем все станет плохо.
Когда мы с Кэсси подошли к каким-то парням, которые, как я знала, были дилерами с «Третьей улицы», потому что, ну, мой брат раньше управлял ими. И мой сводный брат сейчас ими занимается. Я просто хотела забвения. Мне было плевать на последствия.
Мы дробили и нюхали.
Когда это проходило, мы брали еще одну порцию и снова накуривались.
В течение одного дня не было боли в сердце и предательства.
Но Кэсси ушла с парнем, бросив меня перед входом у дома Пейна, о чем я не думала, пока он не вышел, не поднял меня и не понял, что я под кайфом.
На следующее утро я была в реабилитационном центре.
Мне это было не нужно. Или, по крайней мере, я так думала.
Но я пробыла там три недели, прежде чем вернулась домой.
Риз бросила на меня такой разочарованный взгляд, что все сердечные страдания, причиненные Эваном, померкли.
В тот день я перевернула свою жизнь. Я перестала лажать. Я перестала подводить близких мне людей. Я начала создавать свою одежду и продавать ее в местные магазины.
Прошел год, прежде чем я снова увидела Кэсси.
И она сделала то, на что я всегда надеялась, что сделаю я — она выросла.
Больше не было ни заумных планов, ни бурных ночных гулянок, ни безумств. Она поселилась со мной и приложила свои лучшие в цифрах мозги к работе, помогая мне строить бизнес, который позволил мне открыть свой собственный магазин, где мы обе работали, счастливо, мирно, просто две взрослые, скучные, женщины-трудоголики.
Все было прекрасно.
Идеально.
Пока неприятности сами не нашли нас.
Но мы были независимыми, сильными, босс-стервами.
Мы думали, что справимся с этим; мы думали, что, может быть, это пройдет, или мы делали из мухи слона.
Пока однажды утром мы не зашли в магазин.
— Так, эти твои контакты... — сказала Кэсси, внезапно став голосом разума.
Кэсси была противоположна мне во всех отношениях физически. Там, где у меня была кожа смешанной расы, она была бледной, как призрак. Мои волосы были длинными и черными, вьющимися или прямыми, в зависимости от того, сколько у меня было времени возиться с ними; ее волосы были короткими и светлыми, подстриженными в стиле пикси, который могли сделать только девушки с ее идеальной кукольной структурой костей. Мои глаза были лесные. У нее были огромные и карие, похожие на глаза лани. Невинные. Она была настоящим подтверждением того, что нельзя судить о книге по ее обложке. С первого взгляда можно было предположить, что она милая, неопытная и наивная.
Она не была ничем из этого.
В руке у нее был коричневый бумажный стаканчик с темно-красным пятном жирной помады на белой крышке, а на запястье — полдюжины браслетов. В то время как мой стиль постоянно менялся, буквально менялся от одного дня к другому, у Кэсси был очень определенный стиль «стильный кэжуал», который почти всегда включал в себя льняные брюки разных светлых цветов — бежевые, пыльная роза, белый, зеленый шалфей, а затем шелковый или хлопковый, или какой-нибудь другой стильный топ, балетки и множество дорогих и уникальных украшений.
И если я происходила из очень скромных семей, то Кэсси всю жизнь принадлежала к среднему классу. Так что у нее не было «контактов», как у меня. Может быть, она бесстыдно флиртовала с Сойером и Броком в течение многих лет, когда они ненадолго уходили в отпуск после сверхсекретной военной операции? Конечно. Но она не знала их. У нее не было связи с ними, потому что они знали моего брата так же, как я.
Я подумала, что если и есть шанс, что они возьмутся за такое дело, то только из-за этой связи.
Поэтому мы вышли из магазина и снова заперли двери, я сказала ей, что буду держать ее в курсе событий, когда сяду в свой кроссовер, который я любила, возможно, слишком сильно, потому что он смог внести почти половину стоимости чека в качестве аванса и был примерно в шести месяцах от погашения — чего более молодая я никогда не могла себе представить. Затем я повернула в сторону «Сыскного агентства Сойера», планируя просто ворваться туда без предварительной записи.
Они знали меня достаточно хорошо, чтобы понять, что это в моем стиле.
Глава 1
Тиг
Это была медленная неделя.
И если группа из трех человек, привыкших к постоянной работе и активным действиям, и была чем-то не удовлетворена, то это сидением без дела.
Но именно этим мы и занимались. Мы все были в кабинете Сойера, они вдвоем сидели и пили кофе, а я стоял у окна. Мардж не было, поэтому не было абсолютно никакого предупреждения, прежде чем дверь распахнулась, и там встала женщина.
Сказать, что она была великолепна, было бы преуменьшением десятилетия. Но, опять же, она всегда была красива.
Она была высокой — вся, ноги и торс с круглой задницей и достаточной верхней частью тела, чтобы вызвать интерес у мужчины. У нее была чертовски безупречная кожа смешанной расы, светло-коричневая, с длинными, вьющимися черными волосами и потрясающими ореховыми глазами.
И поскольку она была такой, какой была, она одевалась так, чтобы произвести впечатление.
На ней была обтягивающая зеленая юбка-карандаш и белая футболка с длинными рукавами, достаточно короткая, чтобы между ней и юбкой был виден кусочек кожи. На ногах у нее были какие-то потрепанные зеленые ботинки, а в руке она держала зелено-белый полосатый клатч с пятью серебряными маленькими кольцами на трех разных пальцах и серебряные часы на белом ремешке на одном запястье.