После того, как мы заказали еду, я оказалась в неудобной ситуации, чувствуя, что мне нужно искать темы для светской беседы. Обычно я просто плыла по течению, зная, что это всегда поверхностные вещи — школа, работа, общие знакомые. И хотя у нас с Тигом, возможно, было больше общих знакомых, чем когда-либо до этого, я не могла найти слов.
Я обнаружила, что совершенно невероятно для меня, я запугана им. Это не имело ничего общего с тем, что он был крутым частным детективом. Сойер и Брок были такими же, и я не раз затевала с ними шутки. Можно даже привести аргумент, что Сойер был гораздо более грозным человеком. Правда, он никогда не мог говорить о деталях, но все знали, что Сойера и Брока быстро завербовали для выполнения обычных военных заданий и направили в «черные» операции. Они вернулись более мрачными, чем были, с более острыми краями, более неосторожными языками.
Может быть, в этом все дело. Может быть, я могла смотреть на темноту Сойера и Брока сквозь пальцы, потому что я понимала ее, я знала, откуда она проистекает.
Тиг был полной загадкой.
Черт, я даже не знала его фамилии, не говоря уже о том, откуда он родом и что он сделал в своей жизни, чтобы привлечь внимание таких людей, как Сойер и Брок.
Он точно не мог быть каким-то бойскаутом, это уж точно.
Хотя это и не было характерно для меня, я обнаружила, что не хочу спрашивать. Если я чему и научилась, так это тому, что у меня были братья, которые в течение десяти или более лет были, если не сказать меньше, наркоторговцами и сутенерами, так это тому, что некоторые прошлые жизни были личными. Никто из нас не хвастался «карьерой» Пейна и Энзо. На самом деле, моя мать воротила нос от любых денег, которые они когда-либо пытались нам дать, и сама, с помощью моих тетушек и бабушки, сводила концы с концами, отказываясь участвовать в их грязных деньгах.
Так что если история Тига была чем-то похожей, это было то, что я чувствовала, что не имею право вытягивать из него. Это было то, что он должен был отдать мне безвозмездно.
И что же у нас получилось?
— Итак, я слышал, что в молодости ты была немного… ах, дикой.
Что ж, думаю, мы перешли к моему собственному грязному прошлому, которое, даже в самые мрачные моменты, было, вероятно, более прирученным, чем его собственное.
— Когда мама начала понимать, что, несмотря на все ее усилия, Пейна тянет на улицу, она очень сильно наседала на меня и Риз. Риз, которая, как я уверена, ты можешь сказать, не нуждалась ни в чем из этого.
— Я боялся говорить слишком громко рядом с ней. Она пугается, как мышь.
Я улыбнулась, потому что это было так правдиво.
— Она всегда была сама себе хранительницей. А я, ну, я восстала против этого и пошла вперед и доказывала ей, почему она должна была сдерживаться в первую очередь. Я пила в несовершеннолетнем возрасте. Я тусовалась почти исключительно с неприятностями. Я встречалась с парнями, которых она ненавидела, вероятно, только потому, что она их ненавидела.
— И что изменило ситуацию? — в его голосе не было ни шока, ни осуждения, и мне стало интересно, был ли это его собственный опыт, который сделал его таким равнодушным к этому, или это как-то связано с его карьерой.
На это я пожала плечами.
— Я действительно облажалась. Ну, мы с Кэсси обе действительно облажались. Мы…
— Ты не должна мне рассказывать.
Я подняла глаза и нашла понимание, полное отсутствие давления на мои самые темные стороны. Но это была еще большая причина, чтобы выложить их ему. Я не слишком стеснялась того, что делала в прошлом, но эта часть, ну, это был единственный настоящий кусочек стыда, который я знала.
Поэтому я слегка приподняла подбородок и пожала плечами.
— Я только что рассталась с человеком, который мне изменил. Мы с Кэсси отправились в город. Мы много пили. И в итоге сглупили. Мы нашли дилера…
— Не одного из тех, что были у твоего брата…
— Ага, — согласилась я, кивая.
— У Энзо. Пейн уже был на свободе и восстанавливал свою жизнь.
— Бл*…
Бл*ть — это точно.
— Мы дважды принимали Эйч, и Пейн узнал об этом и взбесился до чертиков. Меня отправили в реабилитационный центр, где я научилась менять свою жизнь, хотя я не была наркоманкой ни в какой форме.
— А ситуация с твоими братьями?
— В то время никто из нас этого не знал, но Пейн пришел туда с пистолетом и угрожал Энзо. Это было шокирующе, — добавила я, потянувшись за бокалом вина, — если ты еще не знал, что Пейн стрелял в Энзо, когда тот пытался выбраться. У этих двоих был долгий и трудный путь к примирению.